Все оказалось обманом. Надо было выяснить, с какой целью это делалось.
Томас позвонил в «Дрейк».
— Соедините меня с номером постояльца. Его зовут Дэвид Эсколм.
— Сэр, будьте добры, зачитайте по буквам.
Раздраженно проделав это, Найт стал дожидаться гудков телефона в номере, но вместо этого снова услышал голос оператора:
— Сожалею, но у нас в гостинице не зарегистрирован человек с таким именем.
Раздражение возросло, теперь приправленное чем-то наподобие беспокойства.
Положив трубку, Томас заставил себя оторвать взгляд от часов.
Тут что-то было не так. Поставив на стол кружку с кофе, Найт быстро пересек комнату и вышел на улицу.
Полински и других полицейских нигде не замечалось. Работа на месте преступления, начавшаяся рано утром, уже завершилась. Часть тротуара по-прежнему отгораживала желтая лента, но теперь там никого не было. Выудив из кармана визитную карточку Полински, Томас вернулся в дом.
На звонок следователь не ответила. Томас не воспользовался предложением автоответчика обратиться к другому сотруднику.
Вместо этого он дождался, когда включится запись, и сказал:
— Это Томас Найт из дома двенадцать сорок семь по Сикамор. Мы с вами говорили сегодня утром. Я хочу кое-что добавить относительно убийства Блэкстоун. Скорее всего, это несущественно, но, пожалуйста, перезвоните мне.
Продиктовав свой номер, Томас положил трубку.
Он понимал, что идет на попятный. Найт делал это не потому, что не хотел быть причастным, что для него оказалось бы неудобным попасть под следствие. Томас даже представить себе не мог, что он сам или один из его бывших учеников мог оказаться виновным — пусть и косвенно — в смерти женщины.
Затем Найт позвонил в пять разных компаний, занимающихся установкой охранной сигнализации, и поинтересовался ценами. У него никогда прежде не было ничего подобного, он просто не видел в этом необходимости. Внезапно ему захотелось установить сигнализацию у себя дома, причем как можно быстрее.
Томас самую чуточку опоздал в школу, и ученики уже начали беспокоиться. Он постарался сделать все возможное, чтобы совладать со своими мыслями, привлечь внимание класса, но никак не мог сосредоточиться и поймал себя на том, что то и дело обращается к той самой книге для учителя, которую обычно довольно напыщенно называл противоядием к учению. «Итак, теперь, когда мы сами составили ответы, давайте сверимся с противоядием к учению…» В конце первого урока Томас извинился за свою рассеянность и пообещал ученикам на следующий день снова быть самим собой. Те закивали с серьезным видом, многозначительно переглядываясь.