Но разве можно об этом не размышлять? Шекспир неразрывно вплетен в жизнь Найта. В свое время его творчество, по сути, было единственным устремлением Томаса как профессионального литературоведа. Найти неизвестную до сих пор пьесу — событие чрезвычайное. Наверное, Эсколма интересовали деньги, но для Найта ценность находки заключалась бы в словах. Это открытие сделало бы его героем своей эпохи. Он заходил бы на конференции, посвященные творчеству Шекспира, и ученые, те самые, которые говорили, что он не принадлежит к числу избранных, аплодировали бы ему стоя, улыбались бы…
«Ты показал бы, что в конечном счете ничуть не хуже их?» — язвительно поинтересовался голос в голове у Томаса.
Найт чуть усмехнулся и пробормотал:
— Ладно, да, у меня остались кое-какие нерешенные вопросы с научным миром.
Все это было очень хорошо, но, стоя здесь, в этом великом святилище и мавзолее, Томас понятия не имел, с чего начинать. Он смотрел на мраморную скульптуру Шекспира, который неестественно опирался на кипу книг, но глядел перед собой, пальцем самодовольно указывая на строки из «Бури»:
Все башни гордые, дворцы, палаты,
Торжественные храмы, шар земной
Со всем, что есть на нем, все испарится,
Как бестелесные комедианты, даже
Разумеется, «шар земной» обозначал не просто землю, но театр «Глобус», на сцене которого впервые были произнесены эти строчки. Впрочем, скульптура, конечно же, изображала Шекспира поэтом-мыслителем со своими книгами, а не человеком сцены, хотя поза фигуры была, наверное, подчеркнуто театральной.
— Естественно, похоронен он не здесь, — произнес голос за плечом у Томаса.
Обернувшись, он увидел позади мужчину в черной сутане, служителя аббатства. У него было восково-бледное открытое лицо, не по моде длинные волосы закруглялись волнами, ниспадая на плечи, очки в стальной оправе, мягкий, вежливый голос. Он долго смотрел на перевязанную руку Найта, затем перевел взгляд на его лицо.
— Да, — произнес Томас. — Шекспир ведь был похоронен в Стратфорде, верно?
— В церкви Святой Троицы, — подтвердил служитель. — Этот памятник был воздвигнут в тысяча семьсот сороковом году.
— Это все объясняет, — сказал Томас.
— Да, тут Шекспир представлен щеголем, вы не находите? — заметил служитель, оглядывая скульптуру. — Вы здесь ищете что-то конкретное? Я не мог не заметить, что вы бродите из стороны в сторону. Конечно, мне приходится видеть много подобного, и это лучше, чем альтернатива.
— Какая?
— Теперь аббатство входит в перечень мест тура по следам книги «Код Да Винчи», — вздохнул служитель.