Томас приехал из города, где любой камень, возраст которого составлял больше полутора столетий, считался буквально доисторическим. Неудивительно, что здесь ему было не по себе.
В путеводителе говорилось, что этот самый замок был частью владений, куда Генри Болингброк, сын Гонта, вернулся из ссылки во Францию в последний год XIV века. После возвращения он стал первым королем из династии Ланкастеров и главным героем самых известных исторических пьес Шекспира. В них сын Генриха, молодой принц Генри, буянит в таверне Истчипа вместе с Фальстафом. С победы над Готспером начинается возмужание данного персонажа. В конце концов его коронуют как Генриха V, которого Шекспир называл — Томас так и не мог для себя решить, в насмешку или нет, — зеркалом всех христианских королей. Всего в какой-то сотне ярдов слева от того места, где сейчас находился Найт, Генрих получил оскорбительную «сокровищ бочку», то бишь мячи для тенниса, которые прислал ему дофин Франции, считающий, что они куда более подобают его молодости, чем французская корона, к которой он стремился.
Томас был в восторге. Он всегда полагал, что данный эпизод являлся выдумкой Шекспира, и сейчас его поразило то, что все произошло на самом деле, на этом самом месте. Оскорбление, нанесенное очень кстати, укрепило Генриха в решимости отправиться в поход на Францию, что привело к невероятным блестящим победам. Сначала при Гарфлере: «Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом…», затем к еще более невероятной, при Азенкуре: «горстка счастливцев, братьев…»[8]
Томас смотрел на пустынные руины из песчаника и ощущал их тяжесть как частицу собственного прошлого.
Самая сохранившаяся часть замка была возведена Робертом Дадли, графом Лестерским, влиятельным фаворитом Елизаветы в первый период ее правления. Ходили пересуды о том, что королева выйдет за него замуж, вот только загадочная смерть жены Роберта — бедняжка упала с лестницы и сломала себе шею — породила такие скандальные предположения, что мудрая в политических делах Елизавета поспешила пойти на попятную. Дадли трижды принимал королеву именно здесь. Празднества по случаю одного из визитов вполне мог наблюдать в 1575 году мальчишка Шекспир. Пышные торжества были вполне определенно нацелены на то, чтобы убедить королеву выйти замуж за хозяина замка. Вероятно, терпение Елизаветы лопнуло. Увлечение сменилось раздражением. Королева больше ни разу не возвращалась в Кенильуорт и, разумеется, так и не вышла замуж.
Кое-кто полагал, что в «Сне в летнюю ночь» отражены воспоминания об этих красочных развлечениях. Взять хотя бы замечание Оберона насчет Купидона, выстрелившего излука в «царящую на Западе весталку». Стрела пролетела мимо «царственной жрицы»