— Джанкарло, ты меня слушаешь?
Он прищурился, заметив отсутствие нежности или хотя бы вежливости в ее голосе. Он не походил на льстивый тон женщины, которая забыла о гордости, пытаясь вернуть себе мужчину. Джанкарло насторожился.
— Говори, — коротко ответил он.
— Я бы хотела сделать это при встрече.
— Это несколько проблематично.
Он подумал о ее молодом и упругом теле. О ее фиалковых глазах и розовых губах, похожих на бутоны. Вспомнил, как ее золотистые волосы ласкали его обнаженную грудь. Но зачем встречаться с ней вновь и позволять соблазну вмешиваться в спокойный ход его мыслей?
— Я скоро улетаю по делам, Кассандра.
Касси вздрогнула, жалея, что не сказала ему все сразу. Тогда ей не пришлось бы выслушивать холодный отказ.
— Я бы предпочла не говорить об этом по телефону, — произнесла она.
— О чем?
— Я беременна, Джанкарло.
Он почувствовал, как заколотилось сердце, и ощутил полную беспомощность.
А затем злость. Слепую ярость.
— Ты не могла забеременеть, — сказал он спокойно.
— Уверяю тебя, я беременна.
Джанкарло лихорадочно соображал, как и когда это могло произойти. Он предохранялся даже в те моменты, когда хотел ее так сильно, что секунды, необходимые на то, чтобы надеть презерватив, казались ему вечностью.
— Какой срок?
— Всего лишь несколько недель.
— А ты уверена, что это мой ребенок?
Касси откинулась на спинку дивана. Слова Джанкарло были подобны пощечине. Кровь застучала в висках. Неужели он думает, что ей так понравилось заниматься сексом, что она с легкостью забыла о нем и прыгнула в объятия другого мужчины? Но разве не она сама дала ему повод, когда сразу же отправилась с ним в постель?
Внезапно Касси ощутила неясный импульс, прежде неведомый ей. Это чувство было первобытным, возникавшим у женщин с начала времен. Неожиданная и пугающая новость превратилась в чудо. Кончики ее пальцев поглаживали живот, вздрагивая, словно крылья бабочек, пока наконец не сомкнулись на нем, защищая самое дорогое.
Как мог Джанкарло задать подобный вопрос, когда она отдала ему свою невинность вместе со своим сердцем?
Касси прерывисто вздохнула, и пальцы на ее животе сжались в кулак.
— Нет, не твой, — сказала она горько. — Этот ребенок мой, и только мой! Тебе ничего не нужно делать. Держись от нас подальше. Мы не хотим тебя, ты нам не нужен. Я позвонила тебе, так как считала, что ты имеешь право знать, вот и все.
Она швырнула трубку телефона и зарылась в подушки на диване.
Затем Касси попыталась взять себя в руки, осознав, что ей нужно беречь себя. Теперь она несет ответственность за новую жизнь, зарождающуюся внутри ее. Маме не стоит ничего говорить. Не сейчас. Так же, как и Пэтси. Собственно, никто не должен знать, пока она не решит, как с этим справиться.