Возможно, он сделал правильное предложение, но она решила задать очевидный вопрос:
— Но… зачем?
Он пожал плечами:
— Здесь удобнее. Живя здесь, вы будете экономить время на разъездах, рабочий процесс ускорится. А вы хотите сказать, что предпочли бы остаться там, где сейчас живете?
«Стоп, Женевьева!»
Она вдруг почувствовала, будто пропустила что-то важное. Так же как в отношениях с Барри, который в итоге растоптал ее чувство собственного достоинства и разрушил ее мир.
— Мистер Макдауэлл, — начала она, стараясь создать между ними иллюзию отстраненности.
Не получилось… Он поднял темные брови.
— Лукас, — поправила она себя. — Я знаю, что моя квартира вызывает немного неприятные ощущения… И вам наверняка затруднительно заезжать за мной в мой район по утрам и отвозить меня домой по вечерам. Но вам не стоит беспокоиться и подвозить меня. За полторы мили отсюда находится автобусная остановка. Я вполне могу добираться до нее самостоятельно.
— Мне вовсе не трудно заезжать в ваш район, Женевьева. Я долгое время жил в таких районах. Но это не место для принцессы.
Она вздернула подбородок:
— Я уже сказала вам, что я не принцесса! Я взрослая женщина, Лукас.
Ей хотелось добавить, что она сильная, но это было бы ложью. Женевьева еще не стала сильной. Она по-прежнему чувствует себя неловко и совершает много ошибок. Но она хочет быть сильной. И да, она стремится выбраться из нынешней квартиры, но это означает, что ей придется позволить Лукасу сделать за нее выбор. А подобного ему не следует позволять.
— Вы взрослая женщина, — признал Лукас мрачным и низким голосом, отчего по ее телу пробежала дрожь. — Но если кто-то сильнее и здоровее вас захочет отобрать ваше имущество, вы не сможете его остановить.
Смелость и уверенность оставили Женевьеву. Она не привыкла с кем-либо спорить. За ее родителями всегда было последнее слово. Кроме того, Лукас ее начальник. Спорить с ним не подобает. Но Женевьева не могла не думать о том, как Барри запугивал ее, а затем предал…
— Я брала уроки кикбоксинга.
Он склонил голову:
— Вы?!
Черт бы побрал ее стремление быть честной!
По крайней мере, он не казался торжествующим, каким всегда был Барри, когда выигрывал в споре с ней.
— Женевьева, — сказал Лукас, вдруг став уставшим и раздраженным. Он потер ладонью затылок. — Почему это так много значит для вас?
Она опустила глаза:
— Я не могу позволить себе переехать сюда. Я задолжала за аренду моей хозяйке, миссис Доуэнни.
— Я заплачу.
— Нет, ведь я еще ничего не заработала. И…
— И?..
Она осмелилась и взглянула прямо в его завораживающие серо-стальные глаза.