Женщина прислонилась спиной к плите. Ее глаза непрерывно смотрели на Цадо, когда она спросила: - Как долго вы в армии?
- С начала войны, - ответил в деловом тоне Цадо.
- И никто до сих пор не заметил, против чего направлена ваша насмешка?
- Вы первая, - ответил Цадо. - Если хотите, можете сделать из этого вывод об умственных способностях моих командиров.
- Или также о том, как хорошо вы обычно умеете держать язык за зубами.
Цадо, не отвечая, налил шнапса в стакан. Он взял стакан в руку и поднялся. Он приблизился к женщине и остановился перед нею. Она взглянула на него, и ему показалось, что он увидел небольшую насмешку на ее лице.
- Послушайте, - медленно произнес он, - что бы вы теперь предпочли сделать: сидеть здесь и довольствоваться тем, что есть, немного надеясь и немного боясь, или пойти к моему ротному командиру и сказать ему: Убирайтесь с вашими солдатами прочь отсюда! Уходите! Мы не хотим жить здесь между танками и воронками от снарядов, но мы хотим возделывать пшеницу и мак. Мы не хотим иметь ничего общего со всей этой дрянью! Уходите! Вы и вся армия! Я, женщина из последнего хутора Хазельгартена говорю вам это, и я отвечаю за свои слова, господин лейтенант!
Женщина ответила, не глядя на Цадо при этом: - Я не знаю вашего лейтенанта.
- Его зовут Альф и он живет в усадьбе номер 12. Идите к нему. Прямо сейчас. Мы подождем вас здесь. Скажите ему то, что я вам сказал или что вы еще хотите сказать. Мы подождем, пока вы вернетесь.
- Вам пришлось бы очень долго ждать, - медленно сказала женщина, - есть вещи, которые можно делать, и есть те, которые нельзя делать, если хочешь вернуться.
- За здоровье всех! - произнес Цадо, поднимая стакан. Он поднес его ко рту и выпил его одним глотком. Потом он сказал: - У вас разумная точка зрения мира. А от меня вы требуете, чтобы у меня была неразумная? Не думаете ли вы, что я тоже хотел бы вернуться?
- Я так и думаю, - тихо сказала женщина, - но на фронте каждый день гибнет несколько сотен человек, которые думают так же вы.
- Несколько тысяч, - поправил ее Цадо. – Я даже могу вам сказать почему. Смерть, которая приходит неожиданно и быстро, приятнее той, которую предвидишь как неизменное последствие определенного поступка. Если бы было наоборот, то эта война не продлилась бы и трех дней. Но так как это именно так, то она продолжится так долго, пока одной из двух сторон не перехватит дыхание. Тот, кто еще будет тогда жив, вернется. Вероятно. Сегодня ни в чем нельзя быть уверенным.
Женщина снова повернулась к плите. Она сдвинула кастрюлю с картошкой в сторону и перевернуло мясо на сковороде.