Если на фронте было довольно долго тихо, пехотинцы могли слышать шум моторов за советскими линиями. Машины постоянно прибывали и уезжали. Но они почти никогда не появлялись в пределах видимости. Всегда было только слышно их двигатели, и никто не знал, были ли это всегда одни и те же машины, или же речь шла о бесконечных колоннах, подвозивших вооружение, технику, боеприпасы, войска и питание к траншеям.
Во второй половине дня минометы пристреливались к вечеру. Об этом знали. Три выстрела, а потом еще три. Иногда это повторялось. Тогда пехотинцы знали, что пристреливается «сталинский орган». Иногда тогда можно было наблюдать, как доставались лопаты и начиналась усердная работа. Солдаты зарывались все дальше в землю. Они копали горизонтальные проходы из их стрелковых ячеек в грунт, чтобы суметь спрятаться там как можно дальше, когда «органы» начнут стрелять.
Это происходило в большинстве случаев в сумерках. Совершенно неожиданно катящийся, глухой звук приближался издали от советских траншей. Так, как будто несколько дюжины барабанов ландскнехтов били одновременно. Ракет «органов» не было слышно. Только в самый последний момент слышалось клокочущее шипение, но тогда ракеты уже взрывались. Они падали всегда близко друг к другу на маленький кусочек территории и перекапывали его. Не очень глубоко, потому что их взрыватели были установлены так, что ракеты лишь неглубоко проникали в грунт. Они взрывались у поверхности земли и посылали опустошительный поток осколков прямо над самой землей. Только редко можно было ускользнуть от огневого налета «органов». Поэтому много пехотинцы на время, когда «орган» стрелял, отходили с их позиций назад до опушки леса, чтобы избежать огня.
Органы долго не стреляли. Они три или четыре раза меняли свое местонахождение и потом опять молчали. Минометы продолжали огонь. Артиллерия вмешивалась, иногда со 172-милимметровками, но потом снова замолкала, и с рассветом только похожие на нитки жемчуга трассы 20-милимметровых пушек проносились низко над землей.
Когда наступала ночь, начиналось время разведывательных дозоров. Они приходили от обеих сторон, и как одна, так и другая сторона ловила их, уничтожала, перехватывала, распыляла или упускала. При этом местами доходило до стрельбы. Это было время сигнальных ракет, которые круто поднимались вверх, лопались, опускались на парашютах, медленно покачиваясь и погружая местность в свой холодный, белый свет.
При случае тяжелое орудие пару раз грохотало далеко за советскими линиями. Калибр 280-мм или даже больше. Оно забрасывало несколько снарядов в первые деревни за немецкими линиями и потом снова замолкало.