Это нас даже обидело.
- Такие же самые здешние, как и вы, - сказала Дуся.
- Нет, серьезно?
- Одним поездом едем.
- Да что вы говорите? Какая неожиданная неприятность! Простите за откровенность - в каком вагоне?
- Зачем вам знать?
- В гости к вам хочу заскочить.
- Дома не застанете.
- Нет, в самом деле. В каком вагоне?
- В железном. На колесах.
- Все равно найду.
- А вот не найдете.
- Посмотрим.
- Увидим.
- Куда же вы едете?
- Туда, куда вы.
- В Крым?
- На луну.
- В дом отдыха?
- Это вам не интересно.
- Нет, интересно. Но куда именно, в какое место?
- Не надо быть таким любопытным.
- Я не любопытный. Я любознательный. Куда?
- Сами догадайтесь.
- В Ялту?
- Нет. Это для нас слишком дорого.
- В Алупку?
- А что в ней хорошего?
- В Мисхор?
- Первый раз слышим.
- Ну, в Ливадию. Наверное, в Ливадию. Бьюсь об заклад. Да?
- Проиграете.
- Тогда куда же?
- Сами догадайтесь.
Я заметила, что, разговаривая с Дусей, он все время смотрел на меня и обращался как бы ко мне одной. Для меня было ясно, что я понравилась ему больше Дуси. В этих вещах девушки, даже самые молоденькие, никогда не ошибаются. Да правду сказать, в то время, в то чудесное, неповторимое время, я действительно была очень хорошенькая, заметная. Мне стало ужасно весело. Захотелось и от себя ввернуть в разговор что-нибудь остроумное. Я уже собралась сказать: "В Рио-де-Жанейро", как вдруг заметила, что из этого же окна на меня смотрит еще один человек. Мои глаза встретились с уже не очень молодыми, добродушными синими глазами, окруженными мелкими сухими морщинками. Русые волосы, зачесанные вверх, слегка разваливались посредине, с двух сторон опускаясь на красивый широкий лоб. Из крепкого, большого его рта торчала прямая трубка. Он вынул ее и окающим волжским говором сказал:
- Оставь надежды, Петя, и приземляйся. В данном случае твои чары не имеют абсолютно никакого успеха. И девушки это могут подтвердить. Подтверждаете, девушки? - обратился он уже прямо ко мне.
Мне вдруг стало отчего-то страшно. Я вспыхнула и дернула Дусю за руку:
- Будет, Дуська. Пойдем!
И мы, обнявшись, убежали, подобрав юбки и отражаясь вверх ногами в мокрой платформе. Тот, кого назвали Петей, что-то кричал нам вдогонку, но мы не обернулись.
На следующей станции Петя, очевидно разыскивая нас, несколько раз озабоченно прошелся под окнами нашего вагона. Он был уже без сетки на голове, и на нем был прекрасный синий шевиотовый костюм с орденом Красной Звезды на лацкане пиджака - вероятно, за Испанию. А мы, прижавшись к рубчатой стене и пригнув головы, чтобы нас нельзя было увидеть из окна, обняв друг друга за шею, тихонько хохотали.