— Ложись! — прокричал Кольчугин, бросаясь на пол у оконного проёма.
Мобпехи последовали примеру командира, вжимаясь в грязные доски пола. По крыше и стенам дома застучали осколки, несколько из них влетело в оконные и дверные проёмы. Крики и гвалт летающих ящеров окончательно утонули в грохоте разрывов. Хотя людям казалось, что зенитный огонь продолжался вечно, минут через десять внезапно наступила почти полная тишина. Лишь откуда-то издалека раздавались пропитанные болью крики, которые прервала одиночная очередь из автомата.
— Ни хрена себе, вот это да! — только и смог выдавить из себя кто-то за спиной Владислава, когда разведчики покинули спасительный домик. Всё пространство между городской стеной и строениями было покрыто шевелящейся, вздрагивающей, и уже мёртвой плотью. Сотни, тысячи искромсанных на куски летучих тварей нашли свою смерть от зенитного огня тримаранов и пуль десантников.
— Всем ротам! Немедленно доложить о потерях! — прозвучал в эфире взволнованный голос начальника штаба батальона. К большому удивлению командования, погибших не оказалось, хотя до некоторых солдат добрались острые зубы хищников, а несколько бойцов получили ранения от осколков ракет и снарядов. Всего насчиталось около двух десятков пострадавших.
Как позднее честно признали и подполковник Руденко и другие офицеры, без огневой поддержки флота батальон понёс бы более ощутимые потери. Корабли вступили в бой, разом переломив ситуацию в пользу людей. Управляемые снаряды пятидюймовок, скорострелки и ракеты комплексов ПВО, разделяющиеся боевые части универсальных ракет устроили настоящую бойню в небе над городом и бухтой. Ни одно животное не могло устоять против тучи раскалённых стальных осколков, в несколько минут захвативших полное превосходство в ночном небе.
Восходящее солнце осветило облитые кровью крыши домов, городские улицы, местами настолько плотно усыпанные телами птерозавров, что не под ними не было видно мостовой. То тут, то там звучали одиночные выстрелы: патрульные секции добивали ещё шевелящихся звероящеров. Ботинки разведчиков и щитки на голенях быстро покрылись кровью, производя впечатление одетых на ноги красных сапог. У некоторых солдат оказались испачканы и остальная защита и обмундирование, включая шлемы с бронежилетами. Проходя по улицам, новоземляне постоянно ловили на себе непередаваемые по степени удивления и потрясения взгляды местных жителей. Вскоре бойцы перестали обращать внимание на застывших в ступоре с остекленевшим взглядом женщин и детей, воспринимая аборигенов как неотъемлемую часть городского пейзажа.