— Есть! Цель поражена, — волнение мастер-сержанта Корнеева выдавали несколько крупных капель пота, стекавших по лицу вниз, и невидимых из-под забрала шлема.
— Это заслуга артиллеристов, а не наша. Мы всего лишь слегка добавили одноглазым под хвост, — наблюдая за разрушением объятой пламенем монументальной конструкции, констатировал первый пилот.
— Ничего себе – добавили! Да вы спасли всех нас! — капитан Смирнов попытался, было, обнять обоих пилотов сразу.
— "Ноль-первый-аква", ответь "трампу-три"! — внезапно забубнила рация чьим-то незнакомым охрипшим голосом. — "Ноль-первый-аква"…
— Я – "ноль-первый-аква"! — радостно отозвался ротный, подхватив болтающуюся на проводе гарнитуру. — Слышу вас хорошо…
Ставший невольным участником и свидетелем быстротечного боя, лейтенант Кольчугин вдруг вспомнил, что он, вообще-то, является командиром взвода. Мысленно обругав себя за разгильдяйство, офицер нацепил на лицо дежурную улыбку, и появился перед своими подчинёнными. Двадцать две пары глаз напряжённо и вопросительно смотрели на своего командира, и Владиславу стало немного не по себе от этих взглядов. Мобпехи ещё не знали ни о севших на мель базовых кораблях, ни о пожаре и массе жертв на "Ятагане", ни о повреждениях "Дротика". Разведчики даже не подозревали, что соединение лицом к лицу столкнулось с наиболее опасным оружием одноглазых – рельсовой пушкой противокосмической обороны. Артсистемы подобного класса и калибра пока что отсутствовали в арсеналах Республики, а работавшие по данной теме оружейники могли похвастаться всего лишь созданием экспериментальных малокалиберных образцов.
— Кхм… Парни, мы вытащили счастливый билет, — начав говорить, офицер не узнал своего собственного голоса. — Ребята Джонсона нашпиговали снарядами орудийную башню ПКО, а Григорьев и Корнеев засадили в неё две ракеты. В общем, мы успели врезать циклопам первыми, а они нам – нет. Но, оба тримарана попали под раздачу, причём, похоже, по-крупному.
— Господин лейтенант, у вас на скуле глубокий порез, — со своего места поднялся взводный медик, сержант Уильям Куоко, на ходу доставая аптечку. — Не трогайте, там, похоже, застрял какой-то осколок.
— Надо же, а я думал, что просто очень больно приложился о панель, когда Макс заложил вираж, — смутясь, произнёс Кольчугин, припоминая, что на панели, вроде, мерцала какая-то разноцветная лампочка.
Тем временем капитан Славнов и фрегаттен-капитан Валенти быстренько обсудили сложившуюся обстановку. В первую очередь, офицеров волновало отсутствие прямой связи с "Ятаганом", над которым поднимались столбы дыма, а на корме, на посадочной палубе для летательных аппаратов мелькали языки пламени. На самом "Дротике" также возникли два пожара: в верхнем ангаре, в кормовой части надстройки, и в нижнем правом подпалубном ангаре. Если первый очаг возгорания потушили в считанные минуты, то борьба со вторым пожаром ещё только начиналась. Проблема заключалась в том, что пламя нашло себе хороший источник пищи – в ангаре стоял один из двух корабельных конвертопланов. Снаряды рельсовой пушки развалили машину на несколько частей, подожгли и её, и складированное в ангаре флотское имущество. Сейчас огонь пожирал обломки корпуса "колибри", а по накренившейся палубе ангара и обшивке надводного борта тримарана текла в море горящая топливная река. Внешние стены ангара превратились в торчащие в разные стороны перекрученные и разлохмаченные листы стали. Снаряды рельсовой пушки буквально испарили часть посадочной палубы над горящим ангаром, какая-то часть палубы рухнула внутрь, добавив хаоса и обломков, а некоторые плиты свисали за борт, держась неизвестно на чём.