Сенька крошил скалу размеренно. Словно ножом отрезал глыбу за глыбой. Даже охрана любовалась его работой, никогда не кричала, не подгоняла его. Фартовые и те обходили Бугая стороной. Но судьба и его не обошла Колымой.
Зэки… Среди них были всякие. Роднила их всех одна трасса, одна нелегкая судьба.
Аслан в этом году и не заметил, как пришло лето. Здесь, в горах, всегда было холодно и ветрено. О летнем тепле скалы, горы знали по пенью птиц, по расцветшей зелени в ущельях и распадках. Но зэки, не ощущая тепла, не верили в лето. Внизу, на болоте, о нем хоть ягода напоминала.
Здесь, на перевале, прокладывать трассу было много сложнее. Объезды, подъезды вплотную к скалам, на случай встречного транспорта, широкие обгонные площадки. Трасса строилась по карте-миллиметровке, на которой были указаны все параметры.
Срезались выступы для лучшего обзора в пургу. Ставились дорожные указатели основательно, надолго.
Трасса сползала вниз, сметая со своего пути все, что ей мешало.
Люди, встав спозаранок, будили горы звоном ломов, кирок, лопат.
Трасса снизу снова карабкалась вверх, очертя голову летела в ущелья, замирала в распадках.
Люди, оглядываясь назад, на проложенную дорогу, довольно улыбались. Красавица трасса, жестокая ведьма, ледяная, бездушная, ее не согреют и миллионы человечьих рук. Но и такая, она переживет всех, кто дал ей жизнь, может, потому, что нет у нее сердца, нет памяти.
Перевал бунтовал. Он не хотел трассу. И ночами, и в ненастье засыпал все камнепадом, оползнями. Но люди снова расчищали, укрепляли дорогу и она, распрямившись, снова дышала, жила.
Аслан работал, не оглядываясь. Что позади? Ошибки да трасса. А впереди — сплошная неизвестность.
Каждый день, прожитый на трассе, был похож на вчерашний и завтрашний, как две капли дождя. Лишь редкие события изменяли привычный ход жизни.
Вот и сегодня, как приправу к ужину, привезли на трассу почту. Раздали ее зэкам.
Аслан получил письмо от бабки, в котором говорилось о всех новостях в селе. И когда он взялся перечитать его вторично, услышал рядом внезапное:
— Ну, блядь!
Русоволосый костистый мужик, читая письмо, полученное из дома, матерился на чем свет стоит.
— Ты что базлаешь? — хотел прервать его Аслан.
— Что, что? Да вот тут, почти о земляке твоем мне написали. Тоже с Кавказа! Чтоб ему весь век говно жрать!
— Кавказ большой! И люди там всякие. Как и везде, город не без собаки.
— Собака против него — человек, — обозлился мужик. И, скрипнув зубами, продолжил: — Эта тварь с мертвой матери снимет кофту и пропьет ее, не подавившись.