Остановив машину, она с трудом извлекла из-за руля свой непомерный живот. В это время из магазина вышли две девчушки с огромными пакетами в руках. Они двигались так грациозно, будто летели по воздуху, – разительный контраст с неуклюжей, словно на шарнирах передвигающейся Миган.
Это все из-за ребенка. Ей вдруг сделалось душно и тоскливо, будто серые облака, спустившись с неба, плотно окутали ее и ей стало нечем дышать. Чувство невероятное, непередаваемое. Словно в еще недавно таком понятном и правильном мире все полетело вверх тормашками. К счастью, отчаяние не долговечно. В ней росла и настойчиво заявляла о себе другая жизнь.
Миган схватилась за машину, чтобы не упасть. Младенец взыграл у нее в животе и несколько раз брыкнул ножками. Миган взяла себя в руки, придала лицу компанейское, как говаривала бабушка, выражение и двинулась в магазин. С Богом! – подумала она. Может, при известном везении ей удастся не натолкнуться на знакомых.
– Кого я вижу? Миган Ланкастер!
Везет как утопленнику. К ней спешила Пенни Драммондс, как всегда размалеванная сверх всякой меры, с короткими светлыми волосами, стоящими шапкой над головой, в новомодных экстравагантных облегающих джинсах и ярком пушистом свитере.
– Как это ты угадала?
– Кто ж тебя не узнает, – затараторила та, обняв и расцеловав Миган. – А ну выкладывай все как на духу! Я и не знала, что ты замужем. Насколько я слышала, ты делала сногсшибательную карьеру.
– А я и делаю. А ты как?
– Все та же песня. Забочусь о Томе и детишках. Обязательно навести нас. А муж с тобой?
– Вообще-то говоря, у меня нет мужа. – Стоило так некстати столкнуться с Пенни, чтобы увидеть, как вытянулась у нее физиономия.
Наступило тягостное молчание, пока Пенни приходила в себя.
– Но у тебя же ребенок. Вот чудеса.
– Это не мой ребенок.
Пенни уставилась на Миган, словно пытаясь сообразить, не сбежала ли она из дурдома.
– Я суррогатная мать, донор.
– Да-да, понимаю.
Правда, по ее лицу ясно было, что ничего она не понимает.
– Видишь ли, Пенни… – Миган остановилась и, набрав в рот побольше воздуха, выпалила на одном дыхании: – В меня ввели оплодотворенное яйцо другой женщины.
Пенни положила руку Миган на плечо, всем своим видом свидетельствуя об обуревавших ее сомнениях.
– Даже если б он был твой, Миган, душка, мне все равно. Сейчас на каждом шагу женщины, не имея мужа, рожают для себя. Когда сроки-то?
– Двадцать третьего декабря.
– Рождественский ребенок. Ты, должно быть, вне себя от радости.
Миган хотела было возразить, но не стала разуверять Пенни.
Колокольчик на входе звякнул, возвещая о новом посетителе.