Никакой человеческий глаз — будь это хоть трижды прославленное в песнях око королевского лесничего, что умел читать следы птиц в небе — не способен опознать в трех замерших у тропы корягах разумные существа. Да и эльф, окажись он здесь случайно, успел бы получить на память несколько добрых стрел прежде, чем обнаружил бы своих соплеменников. Но Ладиэль во-первых еще в прошлый свой вояж был представлен начальнику Последнего поста и на правах старого знакомца вправебыл расчитывать на некоторое послабление. Во-вторых — встретился с начальником — Элториэлем — прошлой ночью и обговорил время своего появления. Ну а в третьих у эльфов никогда и ничего просто так не меняется! Если лежали у дороги три коряги, то будьте уверены, что пролежат они еще очень-очень долго — либо пока пост сменят, либо пока звери другую тропу проложат, а прежняя зарастет.
Привет, Элториэль! — Вполголоса поздоровался старший садовник с Начальником дозора, присаживаясь на пень возле трухлявого бревна — свидетеля и жертвы столетней давности урагана.
Из-под бревна показалась сильная и гибкая рука, талантливо укрытая зеленой имитацией болотной тины, сдвинула бревно чуть в сторону и на Ладиэля уставились подозрительно сощуренные глаза начальника Последнего Дозора.
— Все-таки пошел? — Спросил Элториэль, вместе со словами выплевывая изо рта древесную труху. — Тьфу, тьфу, лесные духи! Совсем уже сгнила эта гадость! Что-то зачастил ты в земли круглоголовых. Второй раз за два десятка лет… Что-то я и не вспомню никого другого столь же часто ходившего к этим…
— Так и не было никого, — согласился с ним старший садовник, между делом стряхивая элториэлеву труху, попавшую на рукав камзола. — Но, видимо, меняются времена, меняемся и мы вместе с ними.
— Ерунда, — усаживаясь на расчищенный от хвои пенек, сказал начальник Дозора. — У нас ничего никогда не меняется. Мы с парнями почитай уже полторы сотни лет под этими корягами лежим. Толку-то?
— Мы тем и сильны, что каждый из нас может долго и кропотливо выполнять порученное дело. — Старший садовник поискал глазами какой-нибудь пень, но так ничего и не найдя, оперся спиной о ближайшее дерево и присел на корточки.
— Сильны, слабы… Знаешь, мы тут с ребятами обсудили все. Было время, — усмехнулся Элториэль. — Нам кажется, что до простого эльфа никому нет дела. Никому не интересны наши желания, возможности. Мы как бездушные механизмы — каждый тянет свою лямку, пока может, а потом … Последний обряд, друзья и если повезет — дети, стоящие у места погребения молчаливыми статуями, ты последний раз смотришь на мир глазами, последний раз ощущаешь его запахи и звуки и — раз-з-з! Становишься частью леса, еще одним опять же никому не нужным духом, а где-то там, в глубине этого проклятого леса, где обитает Глодитроэль с десятком таких же выживших из ума старух, народится новый эльф, а то и два — в зависимости от полноты обряда и ценности Ушедшего. Кого-то из эльфов назначат родителями и вот — новый виток спирали. Мы застыли со своими обрядами в каком-то вечном хороводе!