это никакая не рыба, а мера веса? Мне еще многому предстояло научиться.
– Ну так сколько вам взвесить? Один? Два?
– Нет, что вы, я возьму как минимум пятнадцать.
– Пятнадцать?!
Дама была явно ошарашена моим ответом. Она достала большой пакет и стала
складывать в него салаку. Мне показалось, что она положила гораздо больше, чем
пятнадцать штук, но я не осмелился возразить. Наполнив первый пакет, она достала еще
один.
– Спасибо, помоему, достаточно, – сказал я и, взяв протянутый пакет, собрался
уходить.
– С вас пять марок.
Пять марок! Я совсем позабыл про деньги. Я забыл, что весь этот город держится на
звенящих монетах и что на каждом шагу от тебя ждут странных кусочков металла или
зеленых бумажек, на которых изображены какието важные господа.
У меня не было пяти марок, даже одной марки не было. Но мне очень хотелось есть,
и с каждой минутой голод становился все сильнее.
Дама ждала с протянутой рукой. Я стал выворачивать карманы в надежде, как и
прежде, чтонибудь там найти. Но, увы, на сей раз они были пусты.
Я огляделся: на меня уже начали обращать внимание. Отчаявшись, я поднял глаза и
заметил в небе большую чайку, которая кружила над прилавком.
Знание иностранных языков может порой спасти жизнь. Я говорю немного на языке
чаек, который, честно говоря, не отличается особым благозвучием. Но в ту трудную
минуту даже те несколько слов, что я вспомнил, смогли мне помочь. Я перевожу для вас
слова, с которыми обратился к чайке:
– Стреляй! – закричал я и указал на продавщицу, которая с каждой минутой
становилась все более грозной. – Я поделюсь с тобой рыбой!
Чайка выстрелила пометом. Дама завизжала и закрыла лицо руками. Я
воспользовался этим замешательством и убежал. Испарился, как говорят люди. Пакет с
салакой был крепко зажат у меня под крылом.
Так я стал не только бродягой, но еще и вором. Знакомство с человечеством
оказалось для меня более сложной задачей, чем я себе это представлял.
Выбежав на оживленную улицу, я замедлил шаг и попытался раствориться в толпе.
Похоже, что меня никто не преследовал, лишь чайка летела следом в ожидании обещанной
награды.
Я снова вышел к реке, которая неспешно несла свои замусоренные воды к морю, к
берегам, которые я когдато называл родным краем, и где жила моя семья и близкие. Я
устало присел на причал, чайка примостилась рядом. Мы разделили рыбу – благо, ее было
достаточно, – но более близкого знакомства заводить не стали. Перекусив, чайка