черный, а радужка – теплокоричневой. Ресницы делили ее на равные части. Эмилю
хотелось, чтобы Эльза наклонилась еще ниже, но она выпрямилась и стала теребить в
руках листок дикого щавеля.
– Но ведь так не бывает.
– Как «так»?
– Ты же понимаешь. Птица не может говорить, ходить, одеваться и жить, как
человек.
– Я тоже раньше об этом не слышал. Наверное, такое случается, хотя и очень редко.
– Это же просто невозможно!
– Но это правда!
Эмиль махнул головой в сторону белой фигуры, хлопочущей вокруг костра. Эльза
снова наклонилась и прошептала тихотихо:
– А может, это все обман?
– Что ты имеешь в виду? – испугался Эмиль.
– Если он использует костюм человека для того, чтобы его никто не узнал, то, может,
это тоже костюм? Только птичий! А под перьями и клювом скрывается еще чтонибудь?
Они пристально посмотрели друг другу в глаза. Наконец Эмиль рассмеялся:
– Бред какойто. Нет, он самый настоящий пеликан. Интересно, а что там, потвоему,
могло бы быть?
Эльза в задумчивости нервно кусала губы.
– Ну, например, какоенибудь… чудовище.
– И придет же тебе в голову такая чушь!
– Или не чудовище. А что, если там – человек?
– А под человеком опять птица, да?
Эмиль снова рассмеялся.
Эльза напустила на себя обиженный вид.
– Что ты ни говори, а это ненормально. Это противоречит всем законам природы.
Такого просто не бывает.
– Готово, – крикнул пеликан и повернулся к ним, широко улыбаясь и снимая с
лучины запеченную рыбу. Но, заметив внимательный и испытующий взгляд детей, он
перестал улыбаться.
«Животные не могут улыбаться, – подумал Эмиль. – А этот пеликан улыбается.
Может, он и вправду не тот, за кого себя выдает?»
Подозрение закралось в сердце Эмиля, но пока он и сам толком не мог сказать, в чем
подозревает пеликана. Это Эльза сбила его с толку.
Эмиль встал и подошел к костру. Он стал нахваливать внешний вид и чудесный
запах рыбы. Пианист тоже проснулся, и они все вместе накинулись на угощение. Только
Эльза отказалась, сказав, что сыта булочками и кофе. Она сидела немного в стороне и
наблюдала за всеми участниками трапезы.
Рыба действительно была очень вкусная, и поэтому скоро от нее не осталось ни
кусочка.
– А теперь немного музыки, – предложил пеликан.
Унтамола достал из кармана расческу и организовал аккомпанемент. Пеликан запел:
Ты рожден для того, чтоб ходить по земле,
Но земли тебе мало, весь мир тебе тесен.
Хочешь прочь улететь, бросить вызов судьбе,
А зачем, для чего? Нам ответ неизвестен.
Кто привык в одиночку моря бороздить,