абонемент в городской концертный зал, куда ходил слушать классическую музыку. Он
очень быстро научился различать жесты дирижера и дома часто, закрыв глаза, откинув
голову и раскачиваясь в такт музыке, дирижировал воображаемым оркестром. Эмиль
выступал в качестве публики.
Жажда знаний, овладевшая пеликаном, была неиссякаемой, а любовь к искусству не
знала границ. Кроме наук его интересовали и все остальные виды искусства: литература,
музыка, кинематограф, театр и опера. По воскресеньям он посещал галереи и
художественные музеи, быстро овладевал знаниями, с жадностью впитывал новую
информацию, как будто у него очень мало времени. Очевидно, он уже отказался от идеи
перевезти семью в город. Он ушел из оперы и больше не пел в хоре. Теперь все свободное
время он отдавал наукам и искусству. Пару раз в неделю он пел по вечерам в баре, чтобы
было, на что покупать себе рыбу.
– Честно говоря, – сказал он однажды, – теперь я отношусь к людям совсем
подругому. Я больше не завидую человеку и не восхищаюсь им, как раньше. Стоит лишь
немного познакомиться с этим миром, чтобы понять, в каком плачевном состоянии он
находится. И все же в нем есть чтото необъяснимое и волшебное, иногда оно вдруг
появляется и радует глаз… Я слышал, некоторые ученые считают, что мир людей вовсе не
единственный на свете. Что гдето во Вселенной есть другие миры, более развитые, чем
этот. Возможно, они правы, да… Наверняка гдето есть другой мир или даже много миров,
где живется лучше, чем здесь, где накоплено больше знаний, где все подчиняются
звездным законам, где нет преступлений и войн, где нет страдания. Там никто не жалеет о
содеянном, не смеется над неудачами других, не ведает стыда и не жаждет мести. Там нет
предрассудков, жадности и зависти. Там все живут так, как описывают в своих
произведениях писателифантасты, мечтая о том, каким будет мир через сто, двести и даже
триста лет. Но столетия идут, и будущее мало чем отличается от прошлого.
И всетаки мне кажется, что в мире людей есть, чем можно гордиться. Удивительно,
но это то, что люди часто считают самым бесполезным: песни, музыка, книги, картины и
мечты. Иногда, слушая музыку или рассматривая какуюнибудь картину, я думаю: «Никто и
никогда не сможет создать ничего более изумительного, чем это. Никто во всей
Вселенной».
Пеликан неожиданно прервал свою мысль и взял с полки пластинку. Он осторожно
вынул черный виниловый диск.