У края темных вод (Лансдейл) - страница 2

Бабка по отцу вечно твердила, будто я веду себя совсем не как девчонка, что мне бы сидеть дома, полоть огород, лущить горох и делать всякую женскую работу. Бабка наклонялась вперед в своем кресле-качалке, глядела на меня своими жидкими глазками без всякой симпатии и приговаривала: «Сью Эллен, как же ты выйдешь замуж, ежели не умеешь ни убирать, ни готовить и никогда не причесываешься?»

Это она, конечно, врала. Женскую работу я делала с тех пор, как себя помню, разве что ловкости у меня не прибавлялось. Не выходило толком, и все тут. А если вы сами когда-нибудь эту работу делали, то скажите, много ли от нее радости? Мне нравились мальчишеские дела, мужская работа. То, чем занимался папаша. Он-то из шкуры вон не лез, ловил рыбу и зверей капканами на шкуры, стрелял белок, а похвалялся так, ровно тигра уложил. Напьется вусмерть, и пошел хвалиться. Выпивку я тоже один раз отведала, и с меня довольно. То же самое скажу о жевательном табаке, о сигаретах и обо всем, во что добавляют латук.

А насчет прически, тут бабка так волновалась, словно я против веры поступаю, что волосы не укладываю, а мне в голову нейдет, как это Господь, у которого и без того столько хлопот, станет еще переживать по поводу моей укладки.

В тот самый день, про который я вам рассказываю, папаша с дядей Джином понемножку прикладывались к бутылке и забрасывали в реку мешки, и вода от ореховой скорлупы становилась темно-коричневой. Малость времени прошло, и точно: поплыли окуньки брюхом кверху.

Мы с Терри стояли на берегу и смотрели, а папаша с дядей Джином сели в лодку, оттолкнулись от берега, вышли на середину реки и давай сгребать рыбу сетями, точно падалицу. Столько рыбы набралось, сразу ясно: будем ее жарить и нынче, и назавтра, а потом будет кормиться вяленой рыбой — еще одно из тех дел, которые я не люблю. Забыла сказать раньше. Джинкс говорит, вяленая рыба пахнет, как грязные трусы, и с этим не поспоришь. Если ее закоптить как следует, другое дело, но вяленую грызешь-грызешь, словно дохлую суку за титьку тянешь.

Орехи на самом деле не морят рыбу до смерти, а вроде как оглушают, и оттого она всплывает белым брюхом кверху, жабры так и ходят. Папаша и дядя Джин собирали ее в сеть-сачок на палке и сбрасывали в мешок, чтоб потом выпотрошить и почистить.

Мешки с орехами, как уже сказано, были привязаны к берегу веревками, так что мы с Терри спустились к воде и начали тащить их из воды. Орехи еще не весь свой яд отдали, можно было спуститься с ними пониже по течению и там тоже травануть рыбу, так что нам велено было доставать мешки. Мы вместе ухватились за веревку — и давай тянуть, но мешок намок и стал тяжелым, не по силенкам.