— Он их не знает, — обрадовалась я. — Когда они заходили к Мэй Линн, ее папаша всякий раз отлучался.
— Да, но им не составит труда вычислить. Дон знает, с кем ты дружишь, а Терри он терпеть не может.
— Верно, — сказала я. — Но это не вся правда про то, что случилось.
— Вы украли деньги или нет?
— Мы украли уже украденные деньги.
— Воровство есть воровство, — сказала мама.
— Конечно. И знаешь что? Мне на это наплевать.
Она не стала спорить. Сидела молча на бревне и ждала, что я еще скажу. Я рассказала ей все, как было, даже про труп, зарытый вместе с деньгами, и про то, кто это был. Рассказала, как Клитус гнался за Джинкс, ударил ее и чуть не утопил и как мы с Терри спасли Джинкс. Рассказала и о том, что мы выкопаем Мэй Линн, если только ничего не случится в ближайшие часы, из-за чего придется переменить планы.
Когда я закончила, мама долго молчала. Потом спросила:
— Труп?
— Да, ма.
— Мне так плохо, — пробормотала мама, и я испугалась, как бы она не соскользнула с бревна. Она еле сидела.
— Прости, мама, — сказала я. — Я тебе много лишнего наговорила, а теперь я стала воровкой, да еще и могилу разрыть собираюсь.
Она покачала головой:
— Мне плохо не оттого, что ты сказала или сделала. Мне плохо оттого, как я живу. Столько валяться в постели — это никому на пользу не пойдет. Напрасно я рассталась с Брайаном, напрасно уехала сюда, на реку.
— Ты хотела защитить Брайана, — вступилась я.
Она снова покачала головой:
— Мне казалось, я его не стою. Моя мама вечно твердила мне, какая я плохая, и, когда я повстречала Брайана, на минуточку — только на минуточку — мне показалось, что я не так уж плоха. А потом я забеременела, мне стало стыдно, я чувствовала себя грязной, опозоренной и не хотела замарать его. — Мама снова покачала головой. — А главное, что я убедила себя: этой внебрачной беременностью Господь указывает мне, кто я есть, это мое наказание, и моя участь в жизни — всегда быть несчастной.
— Вот спасибо, — откликнулась я.
— Не обижайся, дорогая моя! Только сегодня утром я поняла, что любящий Господь никогда бы так не обошелся со мной, что он вовсе не наказывает меня — это я наказала себя и продолжаю наказывать. Я прислушалась к разговору мужчин, и Дон сказал, ему плевать, что станется с тобой. Это он ответил Клитусу, который пообещал поделиться деньгами, когда они их вернут. Предлагал Дону и Джину по пятьдесят долларов, но Дон сторговался на семидесяти пяти. Клитус сказал, если они не помогут ему найти тебя, он наймет цветного, который живет в лесу.
— Скунса?
— Да, Скунса.
— Это детские сказки!