— Это плот, а не пони, — напомнил ему Терри.
— Разумеется, — ответил проповедник. — Мы с юной леди беседовали метафорически.
— Ясно тебе, Терри? — подколола Джинкс. — Именно так мы и беседовали.
— Я понял, — сказал Терри. — Но я говорю не метафорически.
Проповедник обогрел своей улыбкой мою маму:
— Они все — ваши? То есть кроме цветной девочки?
— Моя только Сью Эллен, — ответила мама, кивая в мою сторону. — А это ее друзья.
— И ваши тоже? — уточнил он.
— Думаю, что да, — сказала мама. — Да, конечно. Это мои друзья.
— Ну, раз они друзья столь прекрасной леди, то будут и моими друзьями. Я — преподобный Джек Джой. Меня действительно зовут Джой, «Радость», я не выдумал это имя ради религиозных целей, хотя и правда считаю себя мужем радости, мужем веселья, и всегда готов пошуметь во славу Господню.
— Я Хелен Уилсон, — представилась мама, — а это моя дочь Сью Эллен. Цветную девушку зовут Джинкс, а молодого человека — Терри.
— Без фамилий? — обратился он к ним, улыбаясь (он только и делал, что улыбался).
— Сойдет и так, — кивнул Терри.
Я сообразила, что мама, того гляди, выложит, кто мы такие и от кого бежим, — чересчур расположилась к проповеднику.
— Денек выдался жаркий, — рассуждал между тем преподобный. — Не хотите ли заглянуть ко мне домой и выпить чаю? Одна овечка из моей паствы только что доставила мне целую глыбу льда — привезла ее на машине из Марвел-Крик, половина так и осталась лужицей на полу багажника, пока она ее доставила. А еще она привезла жареного цыпленка. Все это дожидается на леднике, и цыпленок, и лед. Если льда хватит, попробуем сделать мороженое, но заранее обещать не могу.
— Зачем же вы пришли на берег, если у вас столько еды дома? — удивилась Джинкс.
— Я не был голоден и пошел посмотреть, не прибывает ли вода. Собирался порыбачить и хотел знать, насколько высоко поднялась река.
— И насколько? — поинтересовалась я.
— Высоко. Так идемте ко мне, пообедаем. Отличный предлог уйти на время от воды и жары. По правде говоря, не так уж меня тянет рыбачить.
— Мы только что ели, — сказала я.
— Тогда только чай, — предложил он.
— Нам пора в путь, — настаивала я.
— Понимаю, вы соблюдаете осторожность, — продолжал преподобный. — Вы меня не знаете. Но могу вас заверить, за те два года, что я служу в здешних местах, я никого еще не подстрелил и не съел.
— Становится жарко, — заметила мама, приглаживая волосы. — Я бы выпила чашку чаю и что-нибудь съела — например, мороженое.
Я уставилась на маму во все глаза. Она кокетничала! Никогда в жизни не видела, чтобы мама кокетничала, но я видела, как это делала Мэй Линн, а она-то была в этом деле спец, так что я сразу поняла, что к чему. Но видеть, как это делает мама, было так же странно, как поглядеть на себя в зеркало и впервые обнаружить, что на самом деле я — гиппопотам в шляпе дерби.