— И только теперь решили предупредить о своём визите?! — недовольно проворчал Роммель. — Странные теперь у вас в ставке манеры, генерал.
— Кстати, я не один. Со мной генерал Майзель.
— Какой еще генерал Майзель?
— Из Суда чести. Чин генерала он получил совсем недавно.
— Из Суда чести?! Любопытно. Таковой ещё существует?
— И будет существовать до тех пор, пока существует рейх.
Бургдорф умышленно упомянул о принадлежности Майзеля к судьям этого суда. Таким образом он уже готовил фельдмаршала к будущему трудному разговору о его дальнейшей судьбе. Лис Пустыни должен был всё понять ещё до того, как они встретятся.
— Мы тут были по делам и решили, что коль уж оказались так-близко от вашего имения… Так что, если у вас найдётся бутылка хорошего французского коньяку…
— Напрасно вы упомянули обо мне, — едва слышно произнёс Майзель и, демонстрируя своё недовольство, нервно прошелся перед ним взад-вперёд.
— Всю оставшуюся жизнь мне суждено пить только французский коньяк, — молвил Роммель. — Из старых парижских запасов, которые служат мне теперь горьким напоминанием.
Прежде чем ответить, Бургдорф молитвенно взглянул на потолок, словно призывал в свидетели Господа, ангелов и всех существующих духов. В эти минуты ему было искренне жаль несостоявшегося «наполеона Германии», одного из лучших полководцев рейха. Да, из лучших, с какой бы завистью он и прочие генералы ни воспринимали эту очевидную истину.
— Вы правы, фельдмаршал: теперь уже — всю оставшуюся жизнь… Вы становитесь пророком. Для человека в военном мундире это всегда опасно. В вашем распоряжении не более часа. — И, немного помолчав, поддавшись внезапно нахлынувшему чувству солидарности с обречённым полководцем, неожиданно для самого себя добавил: — Подумайте, стоит ли вам радушничать с незваными гостями.
Уловив в его словах некий скрытый смысл, Майзель набыченно уставился на Бургдорфа, однако тот помнил, что является адъютантом фюрера и не обязан давать Майзелю какие-либо разъяснения. Положив трубку, он молча прошёл мимо судьи, вышел из особняка и направился к «мерседесу».
— Как вам показалось, Бургдорф, — примирительно спросил ревнитель офицерской чести, выходя вслед за ним из участка, — фельдмаршал почувствовал опасность?
— Он почувствует её, доставая из буфета специально для этого случая прибережённую бутылку французского коньяку. Визит покажется ему разорительным.
— Вы всё ещё склонны шутить по этому поводу? — слегка обиделся Майзель, принципиально не признававший подобного легкомыслия при обсуждении серьезных дел.
Бургдорф взглянул на часы и предложил Майзелю зайти в ближайшую пивную. Чувствуя, что у него пропало всякое желание продолжать эту поездку, судья охотно согласился.