— Мне доложили, что к оберштурмбаннфюреру фон Шмидту вами приставлен русский диверсант, — Гиммлер вызвал его но совершенно иному поводу, и то, что он вдруг обратился к «корсиканской истории», оказалось совершенно неожиданным для Скорцени. — Это что — очередная шутка отдела диверсий?
— Рядом с этим человеком постоянно должен находиться кто-то очень надежный, господин рейхсфюрер. В противном случае мы потеряем фон Шмидта задолго до того, как представится возможность вспомнить о морских сокровищах фельдмаршала.
— И затем уже окончательно потерять нашего барона.
— Что нами тоже предусмотрено, — вытянулся по стойке «смирно» Скорцени.
Хотя Гиммлер и носил мундир фельдмаршала СС[16] и занимал должность командующего войсками этой организации, по-настоящему военным человеком он себя все же не ощущал. Вот почему рядом с такими людьми, как первый диверсант рейха, он чувствовал себя как гном под могучей рукой богатыря: хоть и не слишком уютно, зато защищено.
— Кстати, он что — последний из тех, кто реально способен помочь нам в поисках сокровищ? — Скорцени показалось, что, спросив это, Гиммлер даже приподнялся со своего кресла.
— Похоже, что да.
— Вообще… последний? — вопрос показался обер-диверсанту рейха совершенно нелепым, тем не менее, он ответил на него со всей возможной серьезностью:
— Если речь идет о тех, кто и в самом деле способен служить проводником водолазной экспедиции.
— Почему? — откинулся на спинку кресла главнокомандующий войск СС, и свинцовые кругляшки его очков мгновенно потускнели. Но лишь после этого вопроса он жестом руки указал Скорцени на стул за приставным столом, слева от себя. — Почему только он? Что с остальными? Где они?
— Увы, их уже нет. Так сложилось. В силу разных обстоятельств…
Гиммлер выжидающе смотрел на обер-диверсанта, ожидая разъяснений. Скорцени этого не любил. Об убийствах он предпочитал не откровенничать даже с начальством.
— И кто же был заинтересован… в этих обстоятельствах?
— Наш глубокоуважаемый партайгеноссе Борман.
— Всего лишь? — От Скорцени не ускользнуло, что имя рейхсфюрера удивления не вызвало.
— Ну, еще в какой-то степени Геринг.
— Что более правдоподобно. Однако согласен: решения, судя по всему, принимал всё же Борман.
— Используя, как это ни странно, агентуру Канариса и, конечно же, свои старые партийные кадры. Впрочем, мы были заинтересованы в том же. — Гиммлер не шелохнулся. Запрокинув голову, он ждал разъяснений. — В том смысле, что следовало максимально сузить число лиц, посвященных в тайну клада Роммеля. Только в этом случае мы можем спокойно ждать часа икс.