— Сам с удовольствием просмотрю эти фильмы, поскольку во время диверсионного рейда по тылам красных, признаться, основательно одичал.
— Вам тоже будет предоставлена такая возможность. Кстати, здесь, в стенах Фриденталя, я запретил какую-либо пропаганду расовой и национальной исключительности.
— Несмотря на то, что все они по убеждениям своим — закоренелые националисты?!
— Просто я решил, что мы должны приучать этих людей любить свою нацию, не презирая все остальные.
— Даже не презирая еврейскую и цыганскую нации?! — коварно поинтересовался Курбатов у Скорцени уже как у офицера СС.
— Не будем останавливаться на частностях, — спокойно предложил штурмбаннфюрер. — Главное, что курсант этого славянского легиона не должен выходить из Фриденталя с мыслью о том, что ему не повезло, что он родился словенцем или хорватом, а не германцем или шведом.
— Божественная мысль.
— Вернувшись в свои родные края, эти люди должны не просто стать надёжными резидентами, но и создавать вокруг себя новую элиту, мыслящую общеевропейскими, мировыми категориями. Суть новой идеологии, которую мы с вами, князь Курбатов, должны отныне исповедовать, заключается в том, что нет господствующих наций. Иное дело, что в каждой нации есть духовная, творческая, армейская и экономическая элита, которая постепенно должна прийти к власти и в каждой отдельной европейской стране, и в целом в Европе, а затем, возможно, и во всём мире. Только эта элита, движимая общими идеями сотворения нового европейского порядка, со временем сумеет объединить всю Европу. Причём сделает это на основе законов и традиций, близких к законам и традициям Спарты.
— Тут уже просматриваются постулаты новой идеологии.
— Обновлённой, скажем так. Армии, которые они будут формировать, тоже станут основываться на традициях Спарты, Древнего Рима и самурайского Востока. А воспитание молодёжи будет построено на идеалах и принципах воспитания воинов СС, с поправкой, как я уже сказал, на некоторые идеологические особенности. Именно воин СС станет тем образцом, тем идолом, Которому будет поклоняться всякий настоящий мужчина. Вы способны поверить в такой поворот «шарнира истории», как любит выражаться фюрер?
— Хочется верить, — не без колебания молвил князь. — Иное дело — насколько подобный подход реалистичен. Не исключено, что у каждой нации возникнет или же возродится своя разновидность идола для подражания: у русских — это офицеры Белой гвардии, у югославов — каста четников и усташей, у украинцев — элитные отряды казаков.
— На каком-то этапе — да, могут появиться национальные разновидности, — не стал вступать с полемику с ним Скорцени. — Как переходная ветвь сотворения воина новой формации это вполне допустимо. Круг новой элиты с каждым годом будет расширяться, а физический, интеллектуальный и нравственный отбор кандидатов в элитарии — всё жестче. Уродов, инвалидов от рождения, хилых, а также индивидуумов, склонных, в силу своей наследственности, к воровству и разбою, — будет становиться всё меньше. Жидобольшевиков и жидомасонов, цыган и просто людей, заражённых бациллой марксизма, постепенно истребим, да они и сами вымрут.