— Штофф! Унтер-офицер!
Полусонно, растревоженно проскрипел диван, послышались шаги, и лишь когда дверь приоткрылась, донёсся резковатый гортанный голос его добровольного адъютанта. Роммель добился отсрочки возвращения Штоффа в часть, и теперь тот уже почти официально выполнял обязанности денщика, адъютанта и камердинера.
— Не волнуйтесь, я не ушёл, не оставил вас, господин фельдмаршал. — Штоффу почему-то казалось, что больше всего полководец опасается, как бы он, последний солдат, не покинул его. — Я тоже, как и вы, давно не сплю.
Это был довольно смышленый двадцатисемилетний парень, на удивление тонко улавливающий состояние, в котором оказался «герой Африки» после подавления заговора против фюрера. Свой жизненный путь Макс Штофф начинал студентом университета, однако проучился там всего несколько месяцев, после чего был изгнан за драку, учиненную прямо в аудитории, и прочие выходки. Этот физически очень крепкий парень был мало похож на агнца и вполне мог бы украсить одну из диверсионных групп Отто Скорцени. Поэтому в какой-то степени Роммель рассчитывал на него, как и на телохранителя.
Что же касается самого Штоффа, то преданность его земляку-полководцу была непоказной и вполне искренней, другое дело — что этот парень требовал, чтобы её замечали и чтобы о ней постоянно помнили.
— Подойди сюда, Макс, присядь, — негромко проговорил фельдмаршал. — Существуют ночи, которые легче коротать вдвоём. Даже если это ночь перед казнью.
— Этот день следует коротать кто как может. А ночь — она всегда наша, только наша. Даже если она последняя, потому что перед казнью, — философствовал унтер-офицер, устраиваясь в старинном, необъятном кресле с фигурками львов на подлокотниках.
В вопросах житейской философии он чувствовал себя на равных с Лисом Пустыни и порой даже пытался поучать его. Зато приказы и просьбы фельдмаршала выполнял беспрекословно, что и заставляло Роммеля терпеть его пребывание в своём доме во всех мыслимых ипостасях.
— Послушай, унтер-офицер, у тебя есть знакомые где-нибудь в деревнях, неподалёку от швейцарской границы или в Австрии? Может, кто-нибудь из наших, «африканцев» или из тех, кто служил под моим командованием во Франции. Главное, чтобы на них можно было положиться, как в сражении под Тобруком.
— Наверное, есть.
— Они должны быть, унтер-офицер.
— Наверное, должны, — апатично согласился Макс. — Вообще-то, никогда не тревожу своих родных и знакомых. Таков мой принцип. Но если подумать, и если это так важно для вас, господин фельдмаршал…
— Очень важно, Штофф. Меньше философствуй, лучше напрягай память.