— Я не реву… — Лека смахнула слезинки с глаз, но олько для того, чтобы на их место набежали новые.
— Водки хочешь?..
— Ничего я не хочу… Домой хочу… Надоело жить.; нигде…
— Анекдот слушай…
— Какой еще анекдот?..
— Мужик приходит к врачу: «Доктор, у меня не стоит». — «Да? Показывайте». — «Вот, доктор». — «Не стоит… Действительно, не стоит. Зато как висит!»
— Дурацкий анекдот…
— Поучительный.
— И чему он учит?
— Во всем искать что-то хорошее.
— Балабол. Ты, точно, не изменился.
— Так потому, что человек хороший.
— И не страдаешь излишней скромностью.
— Скромность украшает только тех, кто других доблестей не имеет. К тому же самоуничижение — всего лишь извращенная гордыня.
— Значит, ты не извращенец.
— Разве только в быту.
— Не наговаривай на себя. Кстати, как в хижине с «ушами»?
— Только на мне.
— Уверен?
— «Чищу» хату каждый день по два раза. Как Маленький Принц — вулканы.
Береженого Бог бережет.
— Причина имеется?
— Да хоть отбавляй! Вот девушка в гости зашла…
Вот от чего балдею — так это от женского кокетства! Лека когда-то «сбросила» на мою многострадальную бестолковку информацию о Досье, этакий «Форт-Нокс» в семи цифрах… Причем каждая из цифр — как брачная весенняя эфа в малогабаритной квартирке! Теперь, появившись из мест столь отдаленных, с приятным нездешним загаром, невинно осведомляется, есть ли у «клиента» причина беспокоиться! Если это не кокетство, то что?!
— Дрон… Можно мне спросить?..
— Валяй.
— А чем ты занимался все эти годы?
— Ждал одну милую девушку.
— Ну и как? Дождался?
— Пока не знаю.
— Дай сигарету, я свои оставила.
Шарю по карманам. Смотрю на полках в шкафу. Пусто Только бычки в пепельнице, а бежать сейчас в ларек — момент не вполне подходящий… Тут вспоминаю о давнем подарке…
— С табачком напряженка. Сигары — будешь?
— Сигары?
— Ну да. — Достаю из стола массивную металлическую сигарницу. Тяжелая…
— Девушка с сигарой — это почти что женщина с веслом.
— Как знаешь.
Открыл, вынул сигару, прикурил…
* * *
…Нам тогда повезло. Невероятно повезло. Кумулятивно-зажигательный снаряд, пробивший борт бронетранспортера, воткнулся между досками сиденья и не взорвался. Водитель, Сашка Мамонтов, оглохший и ошалевший, гнал машину напролом — другого способа прорваться сквозь засаду просто не было. Пули боевиков жестко цокали по броне. Слава Богу, других гранатометов у них не оказалось. А может, растерялись: ребята тоже палили густо, из всех щелей… Мы ушли. Чудом ушли. Уже на точке осмотрелись: один убитый, лейтенантик, — форсил, ехал на командирском сиденье, как на параде, выставив голову в люк; на наши скромные пожелания ответил коротко и по-русски. Ошибку он сделал одну: принял нас с Димкой за «начальственных шестерок»… Мы тоже не поостереглись: зона была спокойная, наша, никаких передвижений в последний месяц… Лейтенанта сняли одним выстрелом.