— Дерьмо! Дерьмо Нергала! — презрительно сплюнул варвар.
— О, это дело вкуса, — игриво усмехнулась Талис, опуская глаза.
— Ладно, нам пора, — Конан поднялся, оправил свою набедренную повязку. — Только время зря тратим! Лучше уж глотать песок пустыни, чем околачиваться в этом злосчастном городе. Здесь смердит, как в заднице Нергала!
Натала сорвалась с места, готовая идти куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Плохо зная стигийский, она, тем не менее, поняла достаточно, чтобы узнать об ожидающей ее судьбе.
— Выведи нас отсюда, Талис, — не сводя вожделенного взгляда с нагого тела стигийки, бросил Конан.
Отлично понимая суть этих взоров, она томно потянулась и, поднявшись с грацией туранской кошки, пошла вперед, покачивая соблазнительными бедрами.
Стигийка вела их по незнакомым залам, и скоро в сердце варвара закралось подозрение, что дело нечисто. Наконец они остановились в небольшом покое, украшенном гобеленами и слоновой костью. Посреди комнаты тихо журчал фонтан.
— Ополосни личико, милая, ты вся в пыли, а в волосах песок.
Пренебрежение, прозвучавшее в голосе Талис, заставило Наталу покраснеть. Однако совет был неплох, и она направилась к фонтану, откинув назад свои длинные светлые волосы.
— О Кром! К чему это? Как только мы окажемся за воротами, ты опять превратишься в замарашку! Ну, женщины, вам Тог не Тог, лишь бы покрасоваться!
Варвар рассмеялся и повернулся к Талис.
— Ты дашь нам еды и питья на дорогу?
Та вместо ответа прильнула к нему жарким телом, обвив руками бедра великана. Пьянящий аромат ее волос щекотал ноздри варвара, а бархатная кожа и умелые движения опытных рук кружили голову. В ушах звучал горячий шепот:
— Куда ты пойдешь, киммериец? Я, я буду твоей пустыней и твоим оазисом! Со мной тебе не понадобится ни еда, ни питье, ты узнаешь сокровенные тайны Ксутала — тайны любви! Ты могуч, о мой варвар, ты великолепен! Ты не чета этим соням, я хочу тебя, хочу каждой частичкой своей плоти! Забудь обо всем, останься со мной, и я сделаю тебя королем Ксутала!
Руки Талис обхватили шею Конана, стройные ноги обвили бедра. Разметавшиеся волосы укрыли ее белоснежные плечи. Желание огнем опалило варвара… Но огонь этот тотчас был погашен.
Взбешенная Натала схватила нефритовую чашу, стоявшую на краю фонтана, зачерпнула воды и выплеснула ее на готового потерять голову киммерийца.
— Ополоснись и охладись! А заодно — раскрой пошире глаза!
Очи ее метали молнии, лицо исказила гримаса гнева.
Стигийка отпрянула от киммерийца, задев голым плечом гобелен, и вдруг вскрикнула, указывая на что-то за спиной Конана.