А у нас в семье я теперь какой-то предмет для поклонения, идол, священная корова. Иногда мне начинает казаться, что любить-то они меня, конечно, любят. И жалеют. Абсолютно искренне. А вот постоянные похвалы: какая я, дескать, вся из себя стойкая, мужественная и кроткая - это наверняка ради моральной поддержки. Чтобы я, калека несчастная, не теряла самоуважения. Да знали бы они, сколько раз я мечтала о том, как убью дядю Гришу. К сожалению, не сама, а найму киллера и его уничтожат. Гниду проклятую, из-за которой искалечена жизнь всей нашей семьи. В детстве я придумывала для него всякие казни. Например, чтобы он в своей деревне утонул в уличном сортире - захлебнулся дерьмом. Или чтобы его укусила змея, он знал, что укус смертельный, но был один где-нибудь в лесу или в поле и понимал: доползти до ближайшей больницы ни за что не успеет. А то представляла себе, как наемный убийца сначала сообщает ему, за что и как будет сейчас его убивать, а потом не спеша приводит приговор в исполнение.
А вот - каким образом он приводит его в исполнение, писать не буду, хватит того, что я это знаю...
Но ни разу мне не пришло в голову сказать маме или даже Вовке, что случилось в ту ночь. Я для членов нашей семьи чистый и невинный ангел, с которым случилась беда. Он свалился с облака. И я не допущу, чтобы к их представлению обо мне прилипла вся эта грязь. А вот если операция кончится плохо... но тогда это будет уже не мое дело... Сейчас мама знает только одно, не один раз от меня слышала: во всех несчастьях виноват ее любимый дядя Гриша. И это святая правда!
Я знаю, кто отнесся бы к тому, что со мной случилось, правильно. Это дед. Возможно, и брат тоже, но дед - в первую очередь. Он человек мужественный и разумный. Вообще замечательный. Я горжусь своим дедом, и все мне в нем нравится. Но деда я огорчать не хочу, у него и так было в жизни достаточно бед и разных испытаний.
Опишу деда подробно. Зовут его Александр Дмитриевич Крылов. Ему шестьдесят пять лет, но выглядит он куда моложе - невысокий, сухощавый, по-военному подтянутый, быстрый. Как говорят в народе, - жилистый. На голове седой хохолок, как у Суворова. Еще - короткие седые усы. И сломанный нос. Дед говорит, он с детства любил подраться. Он у нас, как я уже сообщала, Герой Советского Союза, но Звезду надевает очень редко, только если надо идти в какое-нибудь учреждение, чтобы, допустим, за кого-нибудь там заступиться. Помню, однажды он ходил в милицию, куда забрали моего друга Димку Несговорова. Забрали, как у нас водится, совершенно ни за что - у метро "Парк Победы" к Димке пристали два парня из РНЕ (Русское национальное единство, неонацисты). Все, как положено: черные рубашки со свастиками, портупеи. Они совали Димке свои листовки, а он, дурак, начал их немедленно перевоспитывать, мол, это фашизм, а фашистами быть, по крайней мере, глупо, а не по крайней - так просто подло. И вообще, ребята, бросьте вы это дело. Ну, они, понятно, - "Ах ты, паскуда жидовская!". И на него. С кастетами и прочими бандитскими принадлежностями. А Димка у нас, хоть и очкарик, а каратист - снял по-быстрому очки, спрятал в карман и положил обоих. Стоит, любуется. Долюбовался! Прибежал милиционер, дожидавшийся, когда те двое изметелят интеллигентика, быстренько разобрался, кто есть ху, тех, естественно, отпустил, а Димку - в машину и в отделение. По дороге тупой Димка понял, что те парни с ментом (то есть, конечно, работником милиции) - друзья-приятели, так что ничего хорошего его теперь не ждет. Уж не знаю, как он уговорил означенного мента дать ему позвонить, кажется, за деньги (хотя их бы у него так и так отобрали, но, видно, блюститель предпочел получить все единолично). Как бы то ни было, Димка позвонил нам, дед надел Звезду и отправился на подмогу. Димку отпустили. Дед потом рассказывал, что пытался вести в милиции антифашистскую пропаганду, но на него смотрели, как на выжившего из ума ветерана Полтавской битвы, и он плюнул на все это дело.