Такая подробная жизнь мне нравится. Странно - я пока совсем не скучаю по дому. Что поделаешь? Черствая, как старый сухарь. Только Фили чуть-чуть не хватает. Иногда еще деда. Да и Димки - поделиться здешними впечатлениями. Но тоской или, там, ностальгией это назвать нельзя. Что-то вроде "печаль моя светла". Получается, для меня главное, чтоб любили, а кто - не важно? Любили дома, было хорошо, здесь тоже любят - и славно. Все тот же пруд, где я благоденствую, омываемая потоками любви и заботы. Что же я за рыба такая?
Но долго мне расслабляться не дадут - еще несколько дней поблаженствуем и полетим с Мышей в Дюрам (это в Северной Каролине), в клинику, где меня будут оперировать. Между прочим, клиника, в которой стажировался мой доктор Евгений Васильевич. А уже здесь отец Рут подтвердил - это то самое единственное место, которое нам нужно.
Но сперва были долгие обсуждения, потому что подходящие клиники есть в Миннесоте, в Бостоне, есть больница Джона Хопкинса в Балтиморе, там раньше работал Тед, отец Рут. Много чего есть. Но! Тед рекомендовал именно ту клинику, куда мы поедем, медицинский центр при университете. Тед туда звонил и обо всем договорился. Точка. Потом с тамошними врачами по телефону советовался отец. Все ведь повторяется! Как некогда мама с дедом, Вовка и Димка тряслись, когда мне предстояла операция, так и тут: отец и Рут все обсуждают и обсуждают, очень нервничают, а я - нисколечко. Ведь у меня появилась реальная надежда. А опасности, Господи! Сколько их уже было, этих опасностей, за мою долгую жизнь сломанной куклы!
Недавно меня показали семейному врачу отца и Рут - очень интеллигентному господину с усиками, доктору Ханкоффу. Он ведет прием в красивом здании, которое снимает пополам с коллегой. Там все при виде тебя сияют, сестрички все, как одна, молоденькие и хорошенькие, в регистратуре сидит красивый парень - позже выяснилось, сын самого доктора. Он учится в медицинском колледже, а на каникулах работает у отца. Мне произвели полный осмотр, рентген, то, се, сделали анализы. Даже к гинекологу заставили съездить, и мы с Рут ездили. Да, я узнала то, в чем была уверена и так: детей у меня после травмы быть не может. Я, хоть и догадывалась, все-таки от этого сообщения впала в некоторую тоску. И вдруг подумала: надо написать Димке, пускай женится на... своей... Обязательно. Из меня, даже если стану ходить, как человек, и чувствовать, как живая женщина, все равно не жена, не мать. Дядя Гриша... Даже сейчас, когда мне, в общем, хорошо, я желаю ему смерти. Смерти... Ничего другого. Да, это грех, но он на его совести.