— Извращенец, — сказала сестра и вышла из комнаты, не оставив мне чипсов.
Я рассказал об этом Сэм и Патрику, и они оба притихли. Сэм сказала, что какое-то время встречалась с Дэйвом, пока он не ударился в панк-музыку, а Патрик, что знал об этой вечеринке. Я не удивился, ведь она стала легендарной. По крайней мере, так говорили ребята, которым я рассказывал о своём старшем брате.
Когда приехала полиция, моего брата застали спящим на крыше. Никто не знает, как он там оказался. Сестра лизалась в прачечной с каким-то выпускником. В то время она только перешла в старшую школу. Многие родители пришли забрать своих детей, девочки плакали и вырывались. К тому времени многие парни убежали. У брата были большие неприятности, а сестре пришлось выслушивать от родителей нравоучения о дурном влиянии. На этом всё закончилось.
Этот парень, Дэйв, сейчас выпускник. Он играет в футбольной команде. Он принимающий. Я видел, как в конце игры Дэйв поймал тачдаун, брошенный Брэдом. Наша школа победила. Болельщики на стадионе с ума посходили. Но всё, о чём я мог думать, была та вечеринка. Я долго думал об этом, потом посмотрел на Сэм.
— Он изнасиловал её, да?
Она только кивнула. Не знаю, грустила она или просто знала больше меня.
— Наверное, нам следует кому-нибудь рассказать?
Сэм покачала головой. Она объяснила, через что нужно пройти, чтобы это доказать, особенно если эти старшеклассники пользуются популярностью и всё ещё встречаются.
На следующий день на танцевальном вечере я увидел их, танцующих вместе. Дэйва и его девушку. И я очень разозлился. Даже сам испугался, насколько был в ярости. Я подумывал о том, чтобы подойти к Дэйву и ударить его так, как, может быть, стоило ударить Шона. Думаю, я бы и побил его, но Сэм заметила моё состояние и приобняла меня за плечо, как она это обычно делает. Она успокоила меня, и хорошо, потому что если бы я начал бить Дэйва, то только сильнее бы разозлился, а его девушка пыталась бы меня остановить, ведь она его любит. И это бы ещё сильнее меня рассердило.
Тогда я решил поступить по-другому: проткнуть его шины. Сэм знала, какая машина — его.
После матча, в пятницу вечером, у меня было такое чувство, которое даже не опишешь никак иначе, чем «было тепло». Тем вечером Сэм и Патрик отвезли меня на вечеринку, и я сидел между ними в пикапе Сэм. Сэм любит свой пикап, потому что, думаю, он напоминает ей об отце. Это чувство появилось, когда Сэм попросила Патрика включить радио. Но ему попадалась одна реклама, и ещё ужасная песня про любовь, где постоянно повторялось слово «детка». И опять реклама. Наконец он нашёл замечательную песню об одном парне, и мы притихли.