Весь день она говорила мне, чтобы я всем показывал эту книгу.
Знаю, я должен был быть благодарен, ведь это очень мило с её стороны. Но я не был благодарен. Нисколько не был. Не пойми меня неправильно. Я держался так, как будто был. Но на самом деле не был. Если честно, я начинал злиться. Может быть, если бы она отдала мне экземпляр, который купила себе, всё было бы иначе. Или, может, если бы она сама переписала стихотворение о дожде, которое ей нравится, на красивый листочек. И, определённо, если бы она не заставляла меня показывать эту книгу всем.
Выйдя из школы в тот день, я не сразу пошёл домой, потому что просто не мог говорить с ней ещё и по телефону, а мама не слишком искусно выдумывает отмазки. Вместо этого, я пошёл в центр магазинов и видеосалонов. Я зашёл в книжный магазин. И когда девушка за кассой спросила, не может ли она мне чем-то помочь, я открыл сумку и вернул книгу, которую мне купила Мэри Элизабет. Я ничего не купил на полученные деньги. Они просто лежали в моём кармане.
По дороге домой я мог думать лишь о том, какую ужасную вещь только что совершил, и начал плакать. К тому моменту, как я вошёл в дом, я плакал так сильно, что сестра даже отвлеклась от телевизора, чтобы поговорить со мной. Когда я рассказал ей, что сделал, она отвезла меня обратно в магазин, потому что в таком состоянии сам водить я не мог, и я снова забрал книгу, после чего мне стало немного лучше.
Когда тем вечером Мэри Элизабет спросила у меня по телефону, где я был весь день, я сказал ей, что ходил по магазинам с сестрой. И когда она спросила, купил ли я чего хорошего, я ответил «да». Я даже не подумал, что ей и правда интересно, но всё равно сказал «да». Мне было так стыдно из-за того, что я чуть было не вернул её книгу. Следующий час я слушал, как она рассказывает мне об этой книге. Потом мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я спустился вниз и попросил сестру снова отвезти меня в магазин, чтобы купить что-то милое для Мэри Элизабет. Сестра сказала мне поехать самому. И что лучше бы я честно рассказал Мэри Элизабет всё, что чувствую. Может, и правда стоило, но я подумал, что момент неподходящий.
На следующий день в школе я вручил Мэри Элизабет подарок, за которым ездил. Это был новый экземпляр книги «Убить пересмешника». Первое, что сказала Мэри Элизабет, было:
— Оригинально.
Я лишь напоминал себе, что она не язвила. Не смеялась надо мной. Не сравнивала. Не критиковала. На самом деле. Поверь мне. Так что я объяснил ей, что Билл даёт мне книги для внеклассного чтения, и что «Убить пересмешника» была первой. И что она много для меня значит. Тогда она сказала: