— Что ты задумал? — спросил Книжник.
Вест оторвал взгляд от трупа, перевел на друга, спросил:
— Готов ли ты еще раз рискнуть жизнью?
— Да, — твердо сказал парень. Дернул плечом, немного обидевшись на вопрос.
Зигфрид же невозмутимо добавил:
— А жизнью другого человека?
Эти двое выглядели странно. Рарги вообще выглядят не очень — не сравнить с настоящими людьми — Ззаргами. Конечно, они не совсем уж хомо, но все-таки не Ззарги. И здесь, в зоне влияния Великого Ззарга, им делать нечего. Ведь союз кланов — дело временное, пока Кремль не падет да хомо не передохнут. Есть уговор — держаться своей половины, значит, так и надо.
Разве что эти заявились пр важному делу.
— Чего надо? — грозно спросил сотник. За его спиной поигрывали дубинами рослые нео. Морды у них недовольные. Еще бы: все готовятся к штурму, кто первым в крепость ворвется — тому больше трофеев достанется. Запасы, вещи, бабы. Бабы у хомо хорошие. Шерсти, конечно, нету, на морду страшные, на новых людей не похожие. Но это еще больше заводит — особенно в пылу битвы. К тому же мягкие они, теплые и мясо сочное. А сотне охраны вперед нельзя. Нужно вкруг шатра Великого Ззарга держаться, охранять его. В том числе и от таких подозрительных Раргов.
А они и вправду были подозрительными. Какие-то перекошенные, помятые, сплошь в шрамах. Походка странная, жесты. К тому же тащат в мешке что-то тяжелое.
Рарги не ответили. Отчего-то они не желали не только вступать в разговор, но и смотреть в глаза сотнику.
Просто бросили мешок — и попятились. Это было подозрительно. Но куда больше сотника заинтересовало содержимое мешка.
— Что там? — крикнул он Раргам.
— Подарок! — глухо ответил один из них. — Великому Ззаргу от Рарга.
— От самого, что ли? — прищурился сотник. — Что ж он послал таких уродов? Знал ведь, к кому пойдут… Что там?
Рарги не ответили. С трусливой поспешностью они растворились в толпе воинов. Следовало разобраться с этими уродами. Но любопытство оказалось сильней бдительности.
Сотник развязал мешок, заглянул. Довольно оскалился:
— Это да, Ззарг любит такое дело!
Странные Рарги не ушли, как показалось сотнику. Они притаились среди россыпей боеприпасов к осадным орудиям. Отсюда, с площади, боевые механизмы еще больше поражали своей примитивной мощью. Муты не заморачивались обтесыванием бревен и выпиливанием досок — отрезки дерева шли в дело прямо с ветвями и сучьями, если те не мешали работе машин. Кое-где с убийственной прямотой место бревна занимал отрезок ржавого железнодорожного рельса. Лианы, скреплявшие бревна, соседствовали с металлическими тросами, а деревянные клинья — с костылями от шпал и кусками арматуры. Уродство конструкции теряло значение, когда машина производила выстрел, и в сторону стен устремлялся тяжеленный булыжник или ком пылающей смолы. Это было настоящее, грозное оружие.