Эта волна также была сметена пушечным огнем, залита кипящей смолой. Но мутов ничуть не смущали потери. Еще одна-две волны атакующих — и защита выдохнется. Уже сейчас основные силы перетягивали на себя штурмовые башни — огромные «скворечники», битком набитые вооруженными мутами, плюющиеся копьями, дротиками, стрелами, ручными зажигательными зарядами. Грохот фузей, россыпи стрел уже не могли сдерживать превосходящие силы врага.
Теперь бои шли на стенах. Друзья мрачно наблюдали за схваткой: они были не в силах помочь оборонявшимся собратьям.
Мало этого: беда добралась и до их тихого убежища.
— Нео! — выкрикнул высокий голос. Девочка съехала на подошвах по балке крыши — скат давно уже прогнил насквозь, — С той стороны, по пролетам лезут!
Книжник сразу понял, в чем дело. Древние торговые Галереи когда-то накрывали стальные арочные фермы с остеклением — неслыханная роскошь и красота. Стекло давно осыпалось, но перекинутые меж галерей фермы остались. Иллюзия того, что группа отделена от внешних стен ГУМа широкими провалами, рассеялась: нео были не менее шустрыми, чем вымершие приматы.
Зигфрид мгновенно упал «в упор лежа», приложил ухо к ржавому железному листу. Закрыл глаза, прислушиваясь. Так же быстро поднялся, коротко огляделся, заново оценивая рельеф развалившейся кровли.
— Почему мы не убегаем? — спросила Хельга.
— Мы можем убежать только туда, откуда они и лезут, — мрачно ответил Книжник.
— Ну что ж… — сказал вест, положив ладони на рукояти револьверов. Подкинул один и, подхватив за ствол, протянул другу: — Держи. Тут три патрона. Не трать без надобности.
Даже в этой экстремальной ситуации парень оценил жест. Никогда еще вест не доверял ему свое оружие. Не говоря о том, что и сам пользовался стволами лишь в исключительных обстоятельствах.
Это могло означать только одно: бой предстоял смертельный.
Книжник принял оружие, осмотрел. Казалось, револьвер наполнен необъяснимой магией. Это был не легендарный АК, не компактный автоматический пистолет, какие доводилось видеть на стендах Арсенала. Это было совершенно особенное оружие, с характером, с собственной душой. Вроде чудовищного маузера Хана. Только тот излучал мрачную, злую энергию. Этот же сверкающий, ухоженный ствол был другим. Если такие слова применимы к оружию — он был романтиком.
Такие, не слишком уместные, мысли промелькнули в голове туманным фоном, пока друзья занимали позицию в развалинах дымохода. На этот раз Зигфрид не отпустил маленькую разведчицу. Сидели плотно и тихо, словно знали, что их ждет. Теперь парень ощутил весь ужас положения. Ведь воин никогда не избегал драки. И уж если решил засесть в глубокую оборону — дело швах.