— Что за черт! — задыхаясь, пробормотал Книжник. Нащупал теплую руку Хельги, схватился за нее, словно это могло помочь выбраться из пучины кошмара.
Тут же в тишину ворвались посторонние звуки, среди которых угадывались шаги и приглушенные голоса. Книжник осторожно выглянул из тесного «пенала» в узкий коридор, неровным кольцом опоясывавший центр Форта.
Там, за поворотом, уже мелькали отблески факельного света. Тут же он ощутил щекой теплое дыхание Хельги. Переглянулись. Не говоря ни слова, подхватили подготовленные к утреннему уходу вещмешки, беззвучно выскользнули в коридор.
Шаги приближались. Голоса становились все громче, огонь факелов — все ярче. Их все-таки выследили. Утешало только одно: это свои, кремлевские, а не какие-нибудь забредшие мутанты. Мысль о «своих» заставила Книжника болезненно усмехнуться: своих-то теперь стоит опасаться не меньше мутов. Даже с нео при желании можно договориться. Но с кремлевскими, убежденными в твоем предательстве, — никогда.
Уходили по тесному подземелью в сторону ГУМа. В чем не откажешь вестам — так в изобретательности. Интересно, кто у них за архитектора? Умудренная опытом женщина или смышленый пятнадцатилетний мальчишка? Скорее всего, ход древний, а весты лишь обнаружили и его. Что характерно — с кремлевскими информацией не поделились. Про этот выход не знал даже он — самый близкий из кремлевских, кому весты вроде бы доверяли больше прочих. Выходит, доверяли не до конца. Приходится признать — не без причины. Преследователи уже заполонили все известные им помещения Форта, и, кабы не Хельга — не уйти бы им из этого мрачного укрепления.
Так же молча девушка поманила за собой — и исчезла в почти невидимой расщелине в неряшливом нагромождении бетона. Поначалу Книжник и не поверил, что в эту щель можно протиснуться взрослому человеку — таков был обман зрения. Оказалось же — вполне. И вскоре, выскользнув из столь же незаметного лаза, прикрытого сдвигавшейся на рельсе бетонной плитой, они погрузились в ночь.
Книжник шел чуть впереди, сжимая в ладони тонкое запястье подруги — чтобы не потерять ее во мраке. Вокруг все еще была Красная площадь, сторожевые огни Кремля грозно светили в спину. Книжник с трудом поборол в себе желание обернуться. Не время предаваться эмоциям. Но трудно, все же трудно избавиться от этого гнетущего чувства. В последний раз он уходил из родного дома героем. Теперь же предстояло примерить совсем другую шкуру.
Изгнанника.
Глава третья
ПУТЬ В НИКУДА
Жизнь переменчива. Совсем недавно он проходил здесь ведомый опытным воином, пялясь на новый для себя мир, как беспомощный щенок. Он совершал глупость за глупостью, норовя на каждом шагу свернуть себе шею. Его спутник, молчаливый вест, терпеливо вытаскивал глупого птенца из смертельных ловушек большого мира. Тогда казалось, что Зигфрид несправедлив и жесток к нему, впервые попавшему на просторы мертвого города