От неистовства этих проклятий становилось не по себе. Книжник будто в реальности ощутил могильный холод и зловонное дыхание демонов. Судя по лицу Хельги, она чувствовала нечто подобное.
А умирающего уже били предсмертные судороги. Сипло забрав воздуха, он выдохнул в последний раз:
— Я призываю… Отомсти за меня… Бука!
Глава седьмая
УКРОТИТЕЛЬ МУТАНТОВ
На поверхность выбрались уже под вечер. Все в этом мире переменчиво. И сейчас даже вид руин в свете заката радовал глаз. И заросли хищной растительности не пугали угрожающим движением стеблей. Зигфрид быстро уводил друзей подальше от лаза в лабиринты Последнего Рубежа. Могло статься, что маркитанты передумают отпускать свидетелей их интересов на территории «властелинов».
Оказавшись наверху, Книжник испытал двойственное чувство. С одной стороны, после эдакой передряги они остались живы. С другой — так и не нашли прохода через Кольцо, да еще и потеряли девочку. Да, она немного пугала и, на первый взгляд, казалась чудовищно жестокой. Но они успели к ней привязаться. Может, потому, что, несмотря ни на что, она оставалась ребенком. Оттого и эта бескомпромиссность: есть свои и чужие. Своих нужно защищать, врагов — истреблять. И никакой середины. И, по правде, эта жестокая ясность подкупала, так как находилась в полной гармонии с окружавшим безжалостным миром.
И еще не выходил из головы этот Бука. Тот, чьим именем проклял их умиравший сектант. Что за Бука такой? Порождение фантазии религиозных фанатиков? Выдуманный демон, чьим именем пугают детей и проклинают врагов? Или вполне реальный, опасный мутант? И как он связан с этим самым Храмом Чаши?
Вопросов много. Мало сил и времени на их разрешение.
Зигфрид вел их каким-то извилистым переулком, заваленным грудами мусора, среди которого с трудом удавалось отыскивать узкую тропку. Под ноги выскакивали какие-то мелкие злобные обитатели помойки, но воин, не глядя, отбрасывал их ударами сапога. Книжник нервно водил арбалетом, но так ни разу не выстрелил — его мысли были далеко. Если бы не вест да Хельга, прикрывавшая со спины, какая-нибудь тварь уже вцепилась бы ему в ногу. А в таком укусе не было ничего хорошего. Вместе с крупными тварями давно мутировали вирусы и бактерии. Доводилось как-то, еще в Кремле, видеть беднягу, подхватившего бешенство от цапнувшей его крысособаки. Несчастный сгнил заживо в течение часа, успев до этого покалечить немало народу в приступе неудержимой предсмертной ярости.
— Привал! — объявил Зигфрид. Он только что осмотрел первый этаж какого-то безликого здания, пока остальные, настороженно озираясь, ждали снаружи.