— Думаю, за это время с ней ничего не сделают, — убежденно сказал воин. — Будут относиться бережно к будущей жертве. С этим у них строго.
— А что потом? — оборвала его Хельга. В голосе ее слышалось негодование.
— Надо сделать так, чтобы никакого «потом» не было, — твердо сказал Зигфрид, — Будем искать, И просить богов о помощи…
Книжник нахмурился в предчувствии какой-то важной мысли. И тут его осенило.
— Я знаю, что делать! — Книжник нервно облизал засохшие губы. То, что он собирался сказать, испугало вдруг его самого.
— Да не тяни ты! — потребовала Хельга.
И он произнес — медленно, раздельно, чтобы до всех дошел смысл этих простых слов:
— Чтобы найти Храм Чаши, нужно искать… Буку.
— Кого искать? — Зигфрид раздосадованно скривился. Подбросил в огонь сухих сучьев, — Да ты в своем уме?
— Может, его вообще не существует, — неуверенно сказала Хельга. — Этот «монах» не в себе был. Мог просто выдумать какого-то монстра, проклиная нас.
— Мог, — согласился Книжник. — А если не выдумал? Тогда из его слов следует — где Храм, там и Бука. Значит, это чудовище и приведет нас к самому Храму Чаши.
Хельга хотела было возразить, но Зигфрид вдруг заявил:
— А мне нравится ход твоих мыслей, малый. Значит, двинемся, как я и задумывал. По пути попробуем выяснить, что это за Бука такой. Может, это и впрямь поможет найти правильный путь… А теперь — спать. Вам нужен отдых. Но больше четырех часов не дам.
Несмотря на усталость, Книжник никак не мог заснуть. Дело не в голоде, от которого мерзко сводило желудок. И даже не в страхе, что подкрадется какая-нибудь кровожадная нечисть. Он знал, что Зигфрид отдыхает в своей странной манере — «вполглаза», в готовности включиться и действовать в ту же секунду. Парень привык уже к опасным привалам в московских руинах, к шуршащим по углам насекомым-мутантам, готовым сожрать тебя во сне. Или заползти в ухо и отложить личинку, которая чуть позже заживо сожрет твой мозг.
Он думал о Кремле, о людях, над которыми нависла новая смертельная угроза. О дружине, разделенной взбунтовавшимся Кольцом. О злобных нео, которых голод вскоре погонит на отчаянный штурм древней крепости. И хотя сам он был никем — жалким изгоем, выплеснутым с помоями за кремлевские стены, ему казалось, что на нем, и только на нем лежит ответственность за судьбу его народа.
Он не заметил, как отключился.
Вышли еще до рассвета.
Группа скрытно продвигалась вдоль Садового Кольца. Приближение вплотную было опасно. Многие из застрявших внутри смертоносной границы рыскали теперь вдоль мерцающей убийственной полосы в поисках исчезнувших переходов.