— Но что обсуждают на совете? — воскликнул Уильям. — Надеюсь, речь идет не о том, чтобы сдаться? Пусть они не забывают, что я сейчас комендант замка и, следовательно, в этой крепости решаю все военные вопросы, пока отсутствует мой дядя граф Солсбери.
— Бог мой! Ну кто говорит вам о капитуляции, сэр комендант?! Успокойтесь, здесь никто даже не помышляет об этом, и храбрость, что я проявила сегодня во время штурма, мне кажется, избавляет меня от подобных подозрений.
— О да, вы правы, — сказал Уильям, сложив руки, словно перед изображением святой. — Вы отважны, благородны и прекрасны, словно валькирия! Эти дочери Одина, как поют об этом саксонские барды, обходят поля сражений и уносят в Вальхаллу души погибших воинов.
— Пусть так, но, в отличие от них, у меня нет белой кобылицы, из чьих ноздрей пышет огонь, наводя страх, и золотого копья, что сметает все преграды. Поэтому, сколь бы я ни была спокойной или казалась такой другим, при вас, Уильям, я перестану притворяться и сброшу маску надежды, чтобы вы могли видеть всю мою тревогу. Сосчитайте, если можете, сколько тысяч солдат в армии, что нас окружила, посмотрите, какими грозными приготовлениями она занята, а после этого взгляните на нас: пересчитайте наших защитников и взвесьте наши возможности обороны! Уильям, было бы неосторожно рассчитывать лишь на собственные силы.
— С Божьей помощью, однако, необходимо, чтобы их оказалось достаточно, графиня, — горделиво ответил Уильям, — и я полагаю, что два-три таких приступа, как сегодняшний, отобьют у наших врагов, сколь бы много их ни было, не только надежду захватить нашу крепость, но и желание сделать это. Послушайте, вы только что предложили мне пересчитать живых, а я предлагаю вам попробовать сосчитать мертвых.
И действительно, в эту секунду со стен замка была пущена горящая стрела; она воткнулась в середину усеянного трупами поля битвы, что простиралось от крепостного вала до передней линии лагеря шотландцев. Аликс проводила глазами этот смертоносный метеор: упав на землю, он продолжал гореть, освещая довольно большой круг. На ближайшем от лагеря краю круга благодаря свету стрелы можно было разглядеть человека, переходившего от трупа к трупу, будто пытаясь опознать кого-то; наконец он опустился на колени перед одним из мертвецов и приподнял его голову. В ту же секунду в воздухе послышался свист и раздался крик; человек вскочил, как будто хотел убежать, но тут же рухнул рядом с тем, кого, вероятно, искал. Вслед за этим горящая стрела погасла, все погрузилось во тьму; из темноты донеслись стоны, потом они стихли, как угас свет, и вокруг воцарилась тишина.