Окно светилось только в комнате, где бодрствовал Эдуард. Ночью из Маргита приехал с важными известиями Граф Солсбери, назначенный, как и мессир Жан де Бомон, маршалом турнира. Его переговоры с пленниками завершились успехом. Оливье де Клисон и сир д’Аркур не только приняли предложения Эдуарда и встали на сторону англичан, но еще и поручились как за себя самих за многих сеньоров Бретани и Берри, которые — они были в этом уверены — последуют за ними. Этими сеньорами были мессир Жан де Монтобан, сир де Мальтруа, сир де Лаваль, Ален де Кедийак, братья Гийом, Жан и Оливье де Бриё, Дени дю Плесси, Жан Малар, Жан де Сенедари и Дени де Кайак.
Новости эти обрадовали Эдуарда: он рассматривал Бретань как удобный пладцарм для наступления на Францию и не забывал, что из всех, кто вместе с ним давал обеты над цаплей, только он еще не исполнил своего; король выразил Солсбери радость по поводу успешных переговоров. По завершении турнира Солсбери должен был вернуться в Маргит, чтобы заставить Оливье де Клисона и Годфруа д’Аркура подписать данные ими обещания, после чего рыцари могли возвратиться в Бретань свободными, не заплатив выкупа.
Наконец свет погас и в окне Эдуарда; все погрузилось в сон и темноту. Но этот перерыв в развлечениях продолжался недолго. На рассвете все проснулись и засуетились, и прежде всего простые люди: они не только были плохо размещены на биваке, но еще и боялись, что им не хватит мест на турнире, а поэтому, не теряя времени на завтрак, разошлись, прихватив с собой съестного на весь день. Вся эта толпа хлынула в ворота ограды на места поединков и, словно поток, потекла по узкому руслу, оставленному между ристалищем и трибунами. Опасения простолюдинов не были напрасны. Едва ли половина народа, пришедшего из Лондона, смогла найти места, хотя другая половина тем не менее не отказалась от мысли увидеть зрелище. Как только эти люди убедились, что нет возможности проникнуть на место поединка, а в пределах ограды яблоку негде упасть, они рассеялись по полю, отыскивая любые пригорки, откуда можно было бы наблюдать за турниром.
В одиннадцать часов фанфары возвестили, что из замка вышла королева. Мы говорим только о королеве, потому что Эдуард, поскольку он был главным бойцом этого дня, находился уже в своем шатре. По правую руку от королевы Филиппы шел Готье де Мони, по левую руку — Уильям Монтегю; им предстояло стать героями следующих дней турнира. Затем следовала красавица Аликс в обществе герцога Ланкастерского и его светлости Иоанна Геннегауского; за ними шло шестьдесят дам в сопровождении своих рыцарей.