В полдень, громко трубя в фанфары, из замка выехали Двадцать четыре трубача; их приветствовали громкие возгласы толпы: ей наконец-то возвестили о начале зрелища, коего люди столь нетерпеливо ждали с утра. За трубачами следовало шестьдесят боевых коней в полном турнирном убранстве; на них восседали почетные оруженосцы, несущие треугольные стяги, украшенные гербами их господ. За оруженосцами ехали король и королева, облаченные в торжественные одеяния (Эдуард был в короне и со скипетром), а между ними, на прекрасном парадном коне, чья золотая, заплетенная в косы грива свисала до земли, гарцевал юный принц Уэльский, будущий герой Креси и Пуатье, отправившийся на турнир делать первые шаги в воинском искусстве. Вслед за королевской семьей двигались верхом шестьдесят дам, одетых в самые богатые наряды; каждая из них вела на серебряной цепи рыцаря в полных турнирных доспехах, носящего цвета дамы сердца. За дамами, смешавшись, ехали двести или триста рыцарей (одни были с поднятым забралом, другие — с опущенным, в зависимости от того, как им хотелось: быть узнанными или сохранить инкогнито), сверкая доспехами и держа щиты, украшенные гербами или девизами. Наконец, шествие замыкала неисчислимая толпа пажей и слуг, одни из них несли на рукавицах соколов в клобучках, а другие вели на поводке собак, ошейники которых украшали гербы их хозяев.
Эта великолепная кавалькада шагом, соблюдая строгий порядок, пересекла весь город и выбралась на дорогу, чтобы отправиться в Виндзорский замок, расположенный в двадцати милях от Лондона. Несмотря на большое расстояние, часть горожан следовала за рыцарями напрямик через поля, тогда как шествие двигалось по дороге. Король предусмотрел и это; он велел за пределами ограды, где стояли палатки рыцарей, разбить некое подобие военного лагеря, в котором могли свободно разместиться десять тысяч человек. Поэтому все были уверены, что найдут себе пристанище согласно своему положению в обществе: сеньоры — в замке, рыцари — в шатрах, простой народ — на биваке.
В Виндзор приехали поздно вечером, но замок был так ярко освещен, что казался обителью фей. Палатки были расположены рядами, как дома на улице; между ними пылали огромные факелы, освещавшие все вокруг как днем; на небольшом расстоянии друг от друга находились кухни, где хлопотали толпы торговцев жареным мясом и поварят, занятых делами, соблазнявшими рыцарей (они с часу дня ничего не ели и не пили).
Сначала все занялись устройством на ночлег, потом — ужином. До двух часов ночи слышались шум и радостные крики. К этому времени веселье в палатках и на биваке постепенно стало стихать, а окна замка, кроме одного, потемнели.