В волшебстве гомерических сумерек
мимо красного шпиля святилища
я ноль она королевский каркас
спешит к фиолетовой лампе под тонкую Кинь-музыку свахи.
Она стоит передо мной в освещенном шатре
поддерживая осколки нефритов
покрытый рубцами герб спокойной чистоты
глаза глаза черные пока бедственный восток
не решится на длинную фразу ночи.
Затем, как свиток, свернулась,
и красота ее распада увеличивается
во мне, Аввакуме, осадке всех грешников.
Шопенгауэр мертв, сваха
убирает свою лютню.