Судьбу второго экземпляра рукописи М.К. Бахирева пока выяснить не удалось…
После провала наступления генерала Юденича на Петроград прошла новая волна арестов. 17 ноября 1919 года по обвинению в участии в белогвардейском заговоре арестовали и М.К. Бахирева. За два дня до ареста его уволили из Морискома, а ещё чуть раньше Михаил Коронатович отказался от попытки бегства в Финляндию, которую ему предлагали.
В.К. Пилкин писал, что об аресте Бахирева было сообщено "Верховному Правителю" с просьбой взять заложников и, может быть, именно поэтому на заседании 9 января 1920 года Коллегия ВЧК постановил: "Бахирева Михаила… расстрелять, приговор привести в исполнение по особому постановлению Президиума ВЧК, оставив Бахирева в качестве заложника на случай террористических актов со стороны агентов белогвардейцев".
Особое постановление не заставило долго ждать и через неделю, 16 января 1920 года Михаила Коронатовича, "Короната" – расстреляли.
Егор Брацун и другие.
Несколько выдержек из воспоминаний контр-адмирала Пилкина о Бахиреве
Бахирев был среднего роста, коренаст, несколько по-медвежьи неуклюж и косолап, что называется "неладно скроен, но крепко сшит". Одеваясь перед зеркалом, он улыбаясь говорил: "Есть еще красивые адмиралы в русском флоте", и смеясь добавлял: "А мой портной, Каплан, говорит
— "трудно на Вас шить, Ваше превосходительство".
Крепко сшитый Бахирев, молодым офицером, на канонерской лодке "Манджур", в китайских водах заболел чумой… Страшная болезнь! Но он выздоровел. Крепкий был организм. Понадобилась, разумеется, операция. В маленькой каморке судового лазарета канонерки растянули на столе бедного "Короната". Двое матросов сели ему на ноги, двое держали распятые его руки. Судовой врач Косоротов, ласкательно именуемый кают-компанейцами "Косоротушкой", с засученными рукавами рубашки, со скальпелем в руке, веселый, едва ли уже не поддавший, весело и радостно декламировал: "О радость! Я знал, я чувствовал заране, что мне лишь суждено свершить столь славный подвиг! Близок уже час торжества моего, ненавистный соперник лежит распятый предо мной. Не трудясь и не заботясь, я намерений достигну"… и т. д.
Ни о каких, конечно, "анестезиях" и речи не было.
"Мучительно ли было? — спрашивал я Бахирева. — Как Вы перенесли операцию?"
— "Плевал все время доктору в рожу!"
Косоротов оказался на высоте и вылечил Бахирева (а может, "Коронат" и сам выздоровел) Обыкновенно "Косоротушка" молчаливо сидел в кают-компании с рюмкой марсалы перед собой. Бывало, к нему тщетно взывал какой-нибудь мичман: "Доктор! Доктор!"