Муфтий редко бывал таким веселым. Он еще раз взглянул, в порядке ли рукопись, собрал разбросанные тетради, листки, блокноты и сложил их в ящик письменного стола. Затем, протянул книгу Мирзе.
— Вот, — сказал он торжественно, — всего сто шестьдесят страниц, вручаю их вам. Хотя я полностью уверен в вашей осмотрительности, но должен предупредить: это совершенно секретно. Храните книгу, как если бы хранили переписку с Парижем… Похоже, что скоро в мире произойдут весьма интересные события…
— Хорошо! Я вас понял, господин… — с готовностью перебил Мирза, но муфтий покачал головой:
— Сейчас говорю я, а вы слушаете! Не будь я полностью в вас уверен, такого задания не поручил бы. Прежде всего… Это отчет о нашей национальной борьбе. В нем заинтересованы не только непосредственные участники больших событий и наш шеф в Париже, но также Лондон, Берлин, Варшава и другие столицы. Центр «Милли истиклал» и лично господин Чокаев несколько раз справлялись о книге и торопили меня. Скованный временем, я писал в страшной спешке, поэтому рукопись выглядит небрежной… И я попрошу вас красиво переписать ее. Учтите, что у меня не будет возможности вновь перечитывать. Переписанный экземпляр будет отослан в Париж. Хорошо сделать это к концу месяца.
— Благодарю за доверие, — проникновенно сказал Мирза. — Я постараюсь завершить работу к назначенному сроку.
— Не сомневаюсь в этом!
— Может, мне сейчас же и начать? Зимние ночи длинные, в худжре тепло…
— Не надо так торопиться, — улыбнулся муфтий такому рвению. — Ведь на голодный желудок и ученье не впрок. Сейчас накрою дастархан, и мы немного перекусим.
Когда они сели за низкий столик, муфтий загадочно посмотрел на Мирзу, затем, резко поднявшись, подошел к нише, уставленной книгами, и достал из-за них бутылку, увенчанную фигуркой Наполеона.
— Напиток богов! — улыбнулся он.
Мирза искренне рассмеялся и удивленно спросил:
— Господин муфтий! Разве освященные божьим саном люди…
— Да, да, ясно, что вы хотите сказать. Не удивляйтесь ни богу, ни дьяволу. Муллы и муфтии тоже из плоти и крови. Они не отворачиваются от прелестей земной жизни. Не грех от людей скрывать, грешно обманывать всевышнего. В вас, молодых, простодушия много… Это потому, что служителей веры вы видите лишь во время проповедей и молитвы.
Словно соглашаясь с мнением муфтия, Мирза процитировал бейт древнего иранского поэта:
Набожные лишь в михрабе и за минбаром
[22] проповеди нудят,
А когда сходят с них, в укромных местах иные дела творят.
Потом добавил:
— Сказать правду, я все же удивлен, что вижу в ваших руках бутылку с этим напитком. Никогда не подумал бы…