В октябре 1989 года был избран председателем Президиума Верховного Совета Грузии, но после поражения компартии на выборах 1990 года утратил этот пост.
Мягкий и интеллигентный человек, Гумбаридзе так и не успел стать ни настоящим шефом КГБ (он проработал в этой должности несколько месяцев), ни подлинным лидером своей партии. Не успел или не смог? Сегодня, когда все уже произошло, ответ на этот вопрос имеет значение лишь для самого Гумбаридзе либо для тех историков, которые будут анализировать события наших бурных дней.
На первом Съезде народных депутатов Г. Гумбаридзе выступил с речью, посвященной в основном тбилисским событиям. В ней говорилось о политически неправильных решениях и ответственности каждого, причастного к их принятию, но основной пафос выступления был обращен против "неоправданной жестокости, никем не истребованного чрезмерного усердия" генералов. По сути, это был ответ на выступление на съезде генерала И. Родионова, говорившего о тбилисской провокации и грузинском варианте перестройки. Г. Гумбаридзе обвинил военных в искажении фактов "даже перед официальными инстанциями". Лишь на третий день было удостоверено применение саперных лопаток, лишь на пятый – газов, и только почти через месяц стал известен их химический состав, хотя это крайне важно было для лечения пострадавших. Эти факты упорно отрицались на ежедневных совещаниях не только перед нами, но и перед двумя представителями Политбюро ЦК КПСС товарищами Э. А. Шеварднадзе и Г. П. Разумовским, перед высшим руководством страны (цитируется по стенограмме выступления на съезде).
А какова была роль самого Гумбаридзе в принятии роковых решений? Ведь в качестве председателя республиканского КГБ и члена Бюро ЦК КП Грузии он не мог не принимать участия в заседаниях и совещаниях накануне трагических событий. Но удивительное дело – все участники этих собраний не могли сказать ничего определенного о позиции Гумбаридзе.
При принятии самых ответственных решений он либо отсутствовал (куда-то выходил), либо отмалчивался. Так, нами было точно установлено, что на последнее совещание в узком кругу – Патиашвили, Никольский, Кочетов, Родионов, – где решался вопрос о времени проведения операции, его не пригласили.
Среди руководителей республики первого ранга молодой новоиспеченный председатель КГБ еще не чувствовал себя на равных. Да и они не очень считались с ним. По-видимому, именно это и сыграло свою роль при решении вопроса о выборе преемника Д. Патиашвили: после того, как тот подал в отставку, им стал Г. Гумбаридзе.