Национализм опасен своим стремлением утвердить себя противопоставлением другим народам, а самое главное – стремлением переложить вину за экономические и социальные беды своего народа на людей других национальностей. Это могут быть евреи, кавказцы, негры или цыгане. Принципиального значения не имеет, кто именно выступает в роли такого врага, чаще всего его находят среди соседей или нацменьшинств. Националистическое правительство всегда опирается на милитаризм, пытаясь навязать силовое решение национальных и других проблем. Национализм, соединенный с милитаризмом, всегда в итоге ведет к фашизму.
В многонациональной России национализм, особенно русский, никогда не имел большого успеха. Поощряемый царской охранкой в целях борьбы с революцией, русский национализм в начале века заслужил название "черносотенство" и презрение всех слоев общества.
Необычайно быстрый рост русского национализма после 1991 года можно объяснить несколькими причинами. Прежде всего, это реакция на рост национализма в российских автономиях, а также на дискриминацию русских (и всего некоренного населения – "русскоязычного", по расхожей формуле) в бывших республиках Советского Союза, ставших независимыми государствами. Более двадцати пяти миллионов россиян оказались неожиданно для себя (внезапно и необъяснимо) в положении людей второго сорта, нежелательных и гонимых.
Исторический парадокс заключается в том, что эти люди (по большей части специалисты – инженеры, врачи, учителя, квалифицированные рабочие) нужны самой России, целые области которой запустели и обезлюдели. Но ей сегодня не до них – слишком много внутренних проблем и трудностей. Вот завтра! Но эти люди не могут ждать: им нужны помощь и надежда на будущее сегодня!
В политической жизни России в ближайшие годы "русскоязычная карта" может стать козырным тузом в руках беспринципных политиков, стремящихся к власти на волне национализма.
Новый русский национализм с момента своего возникновения еще при Горбачеве приобрел фарсовый, трагикомический характер. Вспомним о "Памяти", которая специализировалась на "еврейском вопросе", избрав антисемитизм в качестве знамени борьбы с большевизмом как сионистским заговором. Вот только Сталин не укладывался в эту концепцию… и неожиданно возникла чудовищная помесь антибольшевизма-антисемитизма, соединенная со сталинизмом. Но эту публику противоречия не пугают. Для них главное – напугать других!
Однако это уже история. По мере нарастания еврейской эмиграции, подстегиваемой выходками боевиков из "Памяти", сходит на нет ее голос в политической жизни России. Думаю, не так уж не правы были те, кто писал о том, что "Память" содержалась на израильские деньги в целях поощрения эмиграции ("утечки мозгов "). Как только потенциальные резервы интеллектуальной эмиграции в России иссякли, исчезла и "Память".