Но тут Бонасон поднял руку:
— Не скандальте! Грузите по пять ящиков, раз вам так трудно поворачивать зады… Чорт с вами!
Никто не обижается на грубость — все привыкли. Разговор с десятником будет потом, когда придет время. Но всех поражает необычная уступчивость Бонасона. Макс повернулся и подозрительно поглядел на него. Что за этим кроется? Бонасон покраснел до ушей — и так уж красная рожа, а тут стала багровой. Может, он хотел увеличить груз, чтобы угодить хозяину и побольше получить надбавки? Однако это не объяснение. Он всегда старается прижать грузчиков и никогда так быстро не отступает. Наоборот, чем больше докеры спорят с подрядчиком, тем Бонасону и ему подобным выгоднее. Подрядчик так считает — раз докеры протестуют, значит, десятник усердствует. Нет, здесь кроется что-то другое. Бонасон сказал: «Не скандальте». Почему он это сказал? Давно в порту не слышали таких слов. Здесь что-то не ладно.
Макс не может спокойно работать. А ведь про него не скажешь: нервный парень. Стоит только посмотреть на его шею и плечи, словно высеченные из камня, сразу видно, что он человек уравновешенный. Но ему что-то не нравится вся эта история. Казалось бы, сами по себе факты незначительные, однако совпадение их заставляет задуматься… Если бы в порту не ожидали прибытия парохода с оружием, ни одно из этих происшествий, возможно, не привлекло бы внимания Макса. В субботу и вчера какие-то американцы спровоцировали драку на двух танцульках. Немедленно примчались охранники, как будто все было заранее подготовлено. А вчера вечером два американца явились в кабачок «Промочи глотку», где раньше их никогда не было видно, и начали всех задирать. Даже по-французски заговорили: «Не хорошо американца, a? Go home, а?» Конечно, «go home» не совсем по-французски, но в общем — почти. Один янки вытащил из кобуры револьвер и, поигрывая им, положил на стойку. К счастью, среди посетителей были коммунисты. Они сказали другим: «Не связывайтесь! Не отвечайте! Это провокация». Они еще не знали о драках на танцульках, но, видно, поняли правильно. Случись что-нибудь — нагрянули бы охранники. В общем орудуют они так, как будто решили прощупать почву накануне прибытия парохода с оружием, хотят терроризировать людей. Да и субботнее нападение на ферму — либо разведка, либо диверсия. Подозрительно еще другое: именно сегодня утром на конце мола снова поставили караульную будку, и около нее торчат два часовых. А ведь три месяца назад будку сняли, через месяц после битвы против погрузки оружия на «Дьепп». Может быть, слова Бонасона «Не скандальте» связаны со всем этим, хотя еще непонятно, каким образом.