— Спроси сам у них! — ответил Бонасон. — Я в их дела не вмешиваюсь. Не больше твоего знаю.
— Положим! — тихо бросил Папильон, обращаясь к товарищам. — Все понятно! Они за дураков нас принимают. Если пушка окажется на набережной, там она и останется. Контрабанда!
— Вот это и есть пароход с оружием? — спросил один из грузчиков, — Стоило столько о нем говорить!..
Но Папильон ничего не ответил, — он уже бежал по трапу предупредить Макса.
— Макс, что же делать?
— А что говорят ребята?
— В общем — ничего. Все обалдели. Ждут, чтобы мы высказались.
Макс засунул огромные свои кулаки в карманы. Он сразу помрачнел.
— Надо смотреть в лицо фактам, — сказал он. — Могут вызвать ребят по одиночке — так труднее отказаться, чем при найме, когда мы все вместе. Может, кто и побоится, что у него отберут докерскую книжку, лишат пособия для многосемейных и прочее… Не будем обольщаться! Таким способом они могут заполучить несколько грузчиков.
— Что же делать?
— А нас достаточно, чтобы помешать, если это случится?
— Если матросы будут на стороне хозяев…
— Ну, это еще вопрос, — ответил Макс.
— Во всяком случае на них нельзя рассчитывать. — Папильон поднял руку. — Они ни слова не понимают по-французски.
— В будний день нам помогли бы ребята с верфи, а сегодня никто не работает. Мы обезоружены. Они нарочно выбрали этот день, ручаюсь. Предательский удар в спину.
— Ну, так что же делать? — снова спросил Папильон. — Мы же все-таки не станем…
— Погоди. Я думаю, не мешай! — неожиданно отрезал Макс.
— Имей в виду, Макс, — все зависит от нас с тобой, — побледнев сказал Папильон.
Макс промолчал. Папильон, не решаясь нарушить его размышления, все же робко заметил:
— Мне кажется, они хотят нас прощупать. А большой пароход идет следом и прибудет в ближайшие дни. Нарочно выбрали праздничный день, ищут, где у нас слабое место. И если мы сегодня сдадим, тогда…
— Надо вот с чего начать, — говорит Макс, направляясь к судну, — Среди ребят надо быть.
Бонасон позеленел от злости, увидев, что они поднимаются по сходням. А они молча прошли мимо, не глядя на его морду, и спустились в трюм.
— Смотри-ка! — сказал Папильон Максу на ухо, когда они оба оказались в трюме. — Что бы там ни было, а кто-то уже содрал с пушки конвертики с инструкциями и ярлыки с ящиков. Теперь им не разобраться.
Грузчики медленно окружили их, и один как бы от имени всех спросил: «Ну, Макс?»
Уж по одному только тону Макс понял, что убеждать нет необходимости. И, подняв голову, он крикнул Бонасону:
— Нас нанимали для разгрузки смешанного груза! А не для такого!