— Иногда не мешает.
— Да ты не только на собраниях серьезничаешь. А вот, например, на демонстрациях — иногда я смотрю на тебя и думаю: господи, как важно выступает, еще и грудь выпячивает.
— Это я от гордости. Но все-таки ты преувеличиваешь, честное слово преувеличиваешь! И за это будешь наказана!..
— Ой, боюсь! — лукаво бросает она. — Уходи скорей! На собрание опоздаешь.
— Верно. Только пять минут осталось. Дай скорей пиджак. Слушай, собрания сегодня не затянутся. Одно — с секретарями железнодорожных ячеек. Их трое. Второе — с секретарями металлистов — их четверо или пятеро. Если с железнодорожниками быстро кончим, я заеду домой перекусить. Тогда повидаю тебя перед твоим выступлением.
— А если не заедешь, все-таки вспомни обо мне в тот час, когда у меня начнется собрание. Хорошо? Обещаешь?
Анри мчится на велосипеде и в душе улыбается. А может быть, улыбается и по-настоящему — в темноте не видно. Погода хорошая, приятный морозец. Мягко падает снег. Впервые за многие годы Анри радуется снегу. Он и забыл, что снег может быть приятен. Когда они жили в бараке, вы же помните?..
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Опасность
— Раз нас будет всего четверо, незачем идти в секцию, — сказал Артюр Гарсон. — Можно собраться у меня на кухне. Нам будет спокойно, да и к вокзалу ближе.
— А мы не помешаем твоей жене? — спросил Анри.
— Она тоже член партии.
— А все-таки, может мы стесним ее?
Анри оказался прав. Только началось обсуждение, как Артюр, прервав Анри, спросил у жены:
— Констанс, что ты там делаешь?
Она сидела на корточках перед печкой и засовывала в духовку кирпич.
— А что? Грею кирпич. Положу его себе в постель и спать лягу. Чего ж вам мешать?
— Да ты что — в уме? Так рано спать?
— Вы нам нисколько не мешаете, — сказал Анри. — Скорее уж мы вам мешаем.
Видно, Констанс только этого и ждала, она сейчас же отошла от печки и села на свое место.
— Я не то хотела сказать, — начала она оправдываться, по всей вероятности искренно.
Хотя Констанс и член партии, но очень возможно, что про себя она подумала: «Еще бы не хватало, чтобы я мешала в своем собственном доме».
Но как бы там ни было, в собственном или не в собственном доме, а все же она немного мешала. И не надо тут видеть пренебрежительного отношения к женщинам. Будь на ее месте мужчина, положение оказалось бы таким же. Просто жена Артюра, как говорится, менее «подкована» в политических вопросах, чем все собравшиеся в ее кухне. Иногда Анри думал: правильно ли она воспринимает то, что мы обсуждаем между собой. Может быть, и напрасно опасаешься, но когда говоришь, приходится думать и о ней, приводить дополнительные доводы, чтобы понятнее объяснить; железнодорожники — они поймут с полуслова. А в общем — ладно…