Вадим прикинул, что с оставшейся третью можно провести две, максимум три хороших по своей мощности диверсии, а это значит всего они смогут сделать от шести до девяти-десяти нападений и придется ждать борт с дополнительными боеприпасами. Вопрос только в том, на сколько им хватит по времени этих запасов. На месяц? Два? Да и побегать хорошо от цели к цели придется, чтобы их банально не вычислили.
Вадим еще раз приник к окуляру бинокля и шепотом выматерился.
В небе показался самолет-разведчик, цифровой бинокль обвел его в рамку и покрасил в красный цвет. Вадим тут же подал условный сигнал и жизнь внизу тут же замерла. Лишь стрелок "иглой" копошился дольше всех, приводя свой комплекс в боевую готовность. Но вот и он затих.
Самолет шел чуть в стороне с юга на север широкими зигзагами чтобы охватить как можно большую площадь.
"Вряд ли с высоты можно что-то обнаружить", — подумал Вадим, представляя как сейчас видится местность с борта самолета – сплошная серо-зеленая муть изрезанная горными хребтами. Обнаружить несколько человек хорошо замаскированных и ничем себя не выдающих, ни куревом, ни тем более кострами, обнаружить практически невозможно.
Впрочем, он был не прав, видимо разведчик, этот или другой, через свои приборы все-таки кого-то обнаружил. Потому как вскоре в небе показалось звено штурмовиков идущих прямо к цели и где-то далеко на северо-востоке, почти на грани различимости они пошли на боевой заход, пикирование, выход из пике и над горизонтом поднялось облако черного дыма.
— Напалм… — прошептал Жахоев и поежился. — Плохая смерть…
По спине Вадима тоже пробежал холодок. Не стоило недооценивать противника. Значит, одну группу уже накрыло.
Штурмовики, выпущенные на заводах России и проданных "соседу, другу, партнеру и союзнику", ушли, а разведчик продолжил кружить, выискивая диверсантов в своей зоне ответственности. Если он даже больше никого не найдет и самолеты не прилетят бомбить, это не значит что тут вскоре не появятся соответствующие поисковые подразделения "егерей", а уж от них придется побегать или повоевать, что опять-таки означало скорый бег. Так что лучше не попадаться.
Взвод оставался на месте весь день, не рискуя двигаться с места пока разведчик не убрался из зоны видимости и очень долго в ней не появлялся. Это дало людям необходимую передышку для нового ночного перехода, на этот раз более осмысленного, потому как шли уже к первой цели. Никто не собирался долго раскачиваться, потому как времени на это просто не было.
Никто об этом не говорил, но все понимали, что вполне возможно у них будет только одна попытка, но это уже зависит от мастерства командиров. Впрочем, лейтенант производил впечатление вполне толкового офицера, так что шансы не сгореть в первой же операции имелись и это не могло не радовать простых бойцов.