— Продолжаем движение! — потребовал Вадим, когда большая часть людей рухнула на траву. — Мы все еще слишком близко.
Но не близость опасности тревожила Куликова, а именно крайне подавленное состояние людей. Уничтожение большей части отряда женщин детей и пожилых, среди которых были их родные, подкосило волю людей. Нельзя было допустить чтобы переживания по поводу произошедшего полностью завладело их сознанием. Значит ему нужно завладеть их волей. Нужно чтобы они выполняли все его приказы, а переживали только что называется в автономном режиме, потому как от тяжелых мыслей по определению никуда не деться.
И Куликову, при помощи своих бойцов подгонявших и поддерживавших особенно апатичных, это удалось. Пусть вяло, с неохотой, но люди пошли за ним, уходя все дальше от опасности.
Лишь вечером, во время очередной остановки они стали приходить в себя, выходить из глубокого шока пережитого прошлой ночью и погрузившего их в ступор. Предвидя такое изменение и не зная что от людей ждать, Куликов еще загодя распорядился собрать все оружие в одном месте под охрану своих бойцов. Мало ли что взбредет в голову гражданским? Вдруг из них кто-то спятил? Так возьмет оружие и своих порешит…
— Вроде отходят, — также заметил изменения в "партизанах" Бардов.
— Отходят, — кивнул Вадим. — Вот только мне не нравится их поведение.
— В смысле?
— Да я и сам объяснить не могу. Просто чувствую что что-то не так. Посмотри какие все холодно-спокойные. Только пара-тройка рыдает втихомолку, а у остальных глаза блестят и жевалки скул ходят…
— Точно… Тихая ярость.
— Во-во, — согласился Куликов. — Вот только выплеснуть ее не на кого.
— Думаешь на нас бочку покатят?
— Сомневаюсь, но смотреть нужно в оба.
Но ничего серьезного не произошло. Несколько человек действительно психанули, но их ярость была направлена на небольшие деревца, что можно было сломать, тяжелые камни, что можно поднять и бросить, и так далее. Но потом все стихло окончательно и погрузилось в тишину. Так они и сидели еще примерно час переглядываясь между собой, словно общаясь на ментальном уровне.
Может так оно и было, потому как вдруг один из них, хорошо знакомый им Трофим, встал и направился к Куликову.
— Командир…
— Слушаю, — сразу же напрягся Вадим, также на каком-то подсознательном уровне почувствовав приближение больших проблем.
— Мы возвращаемся.
— В смысле? Куда возвращаетесь? В лагерь?
— Нет… не в лагерь. Мы возвращаемся чтобы воевать с китайцами.
— Это глупо. Вас всего-ничего… вы ничего не сможете сделать.
— Сможем.
— Если уж на то пошло, то давайте вернемся к своим и там записывайтесь добровольцами. Никто вам не откажет и вы сможете биться со всеми имея нормальное оружие, амуницию, а то ведь у вас даже бронников нет… я уже не говорю о проблемах с продовольствием.