Приходилось пользоваться курьерами. Вадим сидел в горах в районе высоты 1804, что в пятидесяти километрах восточнее озера Котокельское, что в свою очередь всего в пяти километрах от восточного побережья Байкала и с этой высоты, точно паук в центре паутины дергая за ниточки управлял действиями боевых партизанских групп.
Основной целью атак по-прежнему являлась порча железнодорожного полотна. В бой с постами и отрядами противника вступать не рекомендовалось, если только все уверены что удача будет стопроцентной.
Но раз на раз не приходится, кто-то переоценивал свои силы и тогда появлялись убитые и раненые. Для последних существовал специальный лагерь в центре контролируемой партизанами территории. Там работали некоторые женщины отказавшиеся покидать своих мужей.
Лагерь поставили без особой боязни, так как полицаи больше охотились за боевыми отрядами, а они действовали на периферии и после операции отступали не вглубь подконтрольной территории, а еще дальше от нее и только убедившись что хвоста нет, могли вернуться за пополнением припасов в лагерь.
В общем Вадим Куликов командовал как умел в силу своих не очень-то обширных в этом вопросе знаний, находчивости и осторожности.
— Интересно все же, как долго наша синекура продлится?.. — произнес Юрий Бардов, отмахиваясь веточкой от назойливых комаров.
Подступал вечер и костер затушили, а само кострище залили холодной родниковой водой, чтобы не отсвечивать. Беспилотники продолжали время от времени летать и они легко могли в ночной прохладе инфракрасными датчиками засечь тепловое пятно от кострища.
— Ты это о чем? — не понял Куликов.
— Обо всем. Сколько мы еще будем бегать из одного конца в другой?
— Тебе-то чего жаловаться? Сидишь на месте, отдыхаешь…
— Я вообще, — махнул рукой Бардов. — Китайцы за нас скоро возьмутся всерьез.
— Вот как возьмутся, тогда и будем думать. Или ты что-то предлагаешь?
— Да в том-то и дело, что нет. Просто я хочу сказать, что все идет по накатанной и это меня угнетает. Не то чтобы мы стали предсказуемыми, и нас можно вычислить, тут мы делаем все возможное чтобы этого не случилось, но…
Бардов замолчал не зная какие слова подобрать, чтобы ясно выразить свои сумбурные ощущения.
— Не утруждайся, я понимаю что ты хочешь сказать. Я тоже это вижу. Но ничего не могу сейчас поделать, мы слишком ограничены в возможностях.
— Да. Мы сейчас как блохи на собаке, прыг скок по шкуре, а над головой челюсти щелкают… Но рано или поздно собака ловит своих блох…
— Что-то тебя совсем развезло Бард, — с усмешкой произнес Вадим и покачал головой. — Слишком уж ты стал пессимистичным. Это от долгого сидения на месте, безделья. Пора тебе на прогулку смотаться. Развеяться.