Бой продлился еще минут пять, раздалось еще пара взрывов и все затихло.
— Можно вопрос, товарищ старший сержант? — спросил Вадим продолжая лежать на камнях. — Можно даже сказать личный…
— Давай.
— Вы же инструктор… могли остаться на базе бригады и готовить дальше добровольцев, резервистов, в общем всех тех кого мобилизуют… Зачем вы пошли в эту мясорубку? Как я понял, специально подав прошение, как только стало ясно, что будет война. Большая война.
— А ты бы остался в стороне?
— Конечно, — признал Вадим.
Что либо скрывать было бессмысленно.
— Тогда ты не поймешь.
— И все же…
— Хорошо, попробую объяснить. Тут дело даже не в патриотизме…
— Тогда…
— Но дело каждого профессионального солдата – война, — продолжил Коржаков. — Любой человек точно знает, чем он будет заниматься, выучившись три года в техникуме или пять лет в университете. Плотники, штукатуры, маляры, механики, бухгалтера, юристы, программисты… почти все они выйдя из учебного заведения начинают работать по специальности. И только солдаты в большинстве своем не занимаются тем, чему их так долго готовят – не воюют. Все их знания, навыки что они приобрели пропадают невостребованными.
— И у вас появился шанс…
— Верно. У меня появился шанс показать все то чему меня готовили, все то чему я сам учил. Желание применить все полученные навыки в реальном деле очень велико. Даже не для того чтобы кому-то доказать что я умею, а для себя. Наверное это звучит несколько дико, но это так. Иначе как ты думаешь, почему так много солдат удачи получается из уволившихся контрактников, дикими гусями разлетающихся по всем горячим точкам планеты? Им хочется побывать в деле, даже не ради денег и тем более не для защиты или захвата кого-то или чего-то, а просто испытать себя.
— Мн-да…
— Можете выходить! Все чисто! — крикнул лейтенант и сержанты стали выбираться из своего усыпанного каменной крошкой и гильзами укрытия.
Вадим не мог поверить, что отделался так легко. Но вот повезет ли в следующий раз?
Авдеев пренебрежительно махнул рукой, когда оказывал Вадиму медицинскую помощь.
— Царапина. Тут даже вытаскивать ничего не надо. Щас зеленкой помажем, пластырь наклеим и все дела.
— Везет тебе Димон как утопленнику, — похлопал его по больному плечу Бардов.
Куликов охнул и присел.
— Ах да, извини… Сколько раз под самой смертью ходил и все время выныриваешь. Видать старушка Судьба любит тебя.
— Жить захочешь – вынырнешь. Даже больше – в дерьмо нырнешь.
— Ну до этого надеюсь не дойдет!
— Я тоже. А что касается Судьбы, то это еще как посмотреть… Если бы она меня любила, то я бы не оказался в таком дерьме.