Последние два часа Юрген с товарищами стояли и молча смотрели на схватку. Соседи не продержались и дня. Назавтра была их очередь.
* * *
Рассвет они встретили в хлопотах. Штаб-квартиру и казарму они оборудовали в подвале. Там были сложены все их личные вещи — сражаться они будут налегке, им не придется никуда уходить после боя, ни вперед, ни назад. Отдельную комнату отвели под госпиталь, у них будет свой госпиталь, свой врач, фрау Лебовски, и свой санитар. Все остальное время они потратили на оборудование огневых позиций на первом этаже, в выделенном им секторе.
Они были готовы вступить в бой в 3.00, в 4.00, в 5.00, но русские не спешили начать атаку. Они зачищали окрестные дома, захваченные накануне, — Министерство внутренних дел, Кролль-оперу, еще одно здание, бывшее швейцарское посольство, как пояснил Юргену подполковник Фрике. Они обкладывали Рейхстаг как берлогу с медведем, складывалось впечатление, что они действительно полагали, что в этой берлоге есть медведь.
Раздался характерный рев русских дизельных двигателей, мимо Министерства внутренних дел потянулась колонна из двадцати Т-34, тягачей с недоброй памяти 152- и 203-миллиметровыми гаубицами, смертоносных реактивных установок со снаряженными ракетами пусковыми рамами. Юрген вел счет до шестидесяти единиц тяжелой техники, а потом бросил, счет потерял всякий смысл. Техники было столько, что ее некуда было ставить; еще недавно пространство вокруг Рейхстага казалось обширным, теперь весь периметр был охвачен сплошным железным кольцом.
— Вот черт! — воскликнул Красавчик. — Чего это они делают?
Юрген вернулся взглядом к зданию Министерства внутренних дел. Там несколько русских волокли к подъезду пусковую раму от реактивной установки, еще несколько несли на плечах ракеты, рядом стыдливо жалась раздетая грузовая платформа.
— Вот черт! — повторил Красавчик, когда из окна третьего этажа высунулась тупая харя пусковой установки и показала им язык ракеты.
Юрген посмотрел на часы: 12.59. Вскинул глаза и увидел, как клубятся дымом «Катюши».
— Ложись! — крикнул он, падая на пол.
Интенсивная артподготовка продолжалась ровно полчаса. Старые стены хорошо держали удар, но вся площадь была буквально перепахана разрывами снарядов и мин. Если бы Юрген сам не бывал под такими бомбежками, он бы не поверил, что там может остаться кто-нибудь живой. Но вот русские по сигналу бесчисленных красных ракет двинулись вперед, и из укрытий на площади то там, то тут стали раздаваться отдельные выстрелы.
— Взвод! Огонь! — крикнул Юрген и припал к пулемету. Надо было удержать русских, не дать им разогнаться в атаку, надо было дать товарищам внизу, на площади, время очухаться и прийти в себя.